Сияние. Остров теней - [40]

— Вы расист? — с изумлением, натянуто улыбнулась девушка. — Никогда бы не подумала.

— Расизм — пережиток прошлого, вы так считаете, да? Тогда послушайте, что я вам скажу. В Голливуде, куда негры в свое время хлынули настоящей лавиной, режиссеры берут чернокожих актеров на роли очень неохотно, но поступить иначе не могут: рискуют попасть в список расистов. Потому в каждом нынешнем фильме просто обязаны быть один-два негра на второстепенных ролях.

— А как же с фильмами, где почти все — черные?

— Режиссеры этих фильмов сами черные. И такие ленты в Америке, как правило, проваливаются в прокате, потому что белые смотреть о грязной, практически животной жизни чернокожих не хотят. О черных смотрят фильмы, пишут музыку и публикуют книги только черные. Впрочем, книги они пишут редко, на удивление редко, если учесть их огромное количество по всему миру. Сами посудите: среди негров много отличных спортсменов, великолепно развитых физически, способных дать фору многим даже на олимпиадах. Но, с другой стороны, среди тех же негров почти нет знаменитых ученых, поэтов, философов, классиков литературы, художников. Они изначально природой созданы для чисто физического труда, так пусть и трудятся. В пору становления американского общества люди это понимали лучше, чем сейчас. Хотя отношение к черным было, конечно же, очень плохим.

— Но ведь это неправильно! Они ничем не хуже нас, людей с белой кожей!

— Я не говорю, что они хуже! — чуть не обиделся Джон. — Просто они другие, ну, например, как разными являются кошка и собака. Оба животных — млекопитающие хищники, оба ходят на четырех лапах, имеют шерсть, когти, клыки, острый слух, хорошее обоняние. Но собаки живут одной жизнью, где в чем-то уступают кошкам, а кошки, в свою очередь, живут другой жизнью, где в чем-то уступают собакам. Понимаете? Точно так же с людьми: одни могут первое, другие — второе, третьи — третье. Негры не умны по большей части, так пусть занимаются физическим трудом, пусть будут чернорабочими, за это государство готово платить им жалование и дать определенное социальное страхование. Белым проще дается умственный труд — пусть занимаются наукой, политикой, экономикой. Разделение труда на основе расовой принадлежности — такова изначальная задумка природы, и, если хотите, Бога.

— Я с вами не согласна, — фыркнула Марина. — Вы рассуждаете как какой-то фашист, точно. Белые у вас должны нежиться в роскоши, а черные — вкалывать. Это совершенно несправедливо и уж точно негуманно. И Бог тут ни при чем, это все человек навыдумывал — белый человек! — считать себя венцом творения. Хотя кто он такой, белый человек? Такой же тупой, такой же ленивый и опасный сам для себя.

— Опасный? Тут вы ошибаетесь, дорогая мисс. На всей земле не найдется много мест опасней и грязнее, чем черные кварталы американских мегаполисов. Каждый ВТОРОЙ житель таких кварталов преступник, хотя бы раз нарушавший американские законы. А остальные — потенциальные преступники. Это справедливо не только для Соединенных Штатов, но и для остальной части мира. Вспомните, что творилось во Франции, какие беспорядки поднялись там только потому, что два подростка-эмигранта заживо сгорели в трансформаторной будке, убегая от полиции. Сами эти беспорядки — верх наглости и безрассудства всех эмигрантов Франции! Подростки убегали от полиции, значит, совершили что-то противозаконное. Они полезли в опасное место, хотя не могли не знать о потенциальной угрозе. И своей чуть ли не мученической смертью они спровоцировали волну преступности в Европе! Я солдат и сужу военными категориями; я бы ввел во Франции военное положение и разнес в клочья все кварталы, где живут эмигранты, плевав на мировое сообщество. Дело другое, что эмигранты там выполняют именно то, для чего их создала природа: выполняют всю тяжелую и грязную работу, на которую белые уже не соглашаются, потому их выдворение стало бы чудовищным ударом по экономике Франции. Необходимо более тщательно подойти к вопросу законности пребывания на территории западных стран всех представителей неевропейских народов, исключив возможность их оседания. Я…

— Вы несете чушь, мистер Карчер! — вспылила Марина. — Как вы можете считать кого-то хуже, чем вы, недостойного того, чего достойны вы? Черные — преступники? Ха! Среди белых мало убийц, насильников и террористов? Достаточно! Все маньяки мира — белые! Только белым могут прийти в голову самые извращенные, самые опасные мысли! Все злодеи с мировыми именами — белые, черт бы вас побрал!

Стас слушал разговор без интереса. Ему вообще было плевать и на черных, и на белых, и на серых, и на красных. Ему хотелось убраться с острова подальше, хотелось домой, хотелось забыть все пережитые приключения, продолжить нормальное человеческое существование в нормальном человеческом мире, а не в диких джунглях неизвестного острова где-то в тропических или субтропических широтах.

Стас попытался поудобнее устроиться в мокрой траве среди буйства стихии и хоть немного подремать. Но просто закрыть глаза и подождать оказалось недостаточным для призыва сонливости. Гром с треском рвался с небес на землю, иногда налетал воющий ветер, раскачивая кроны деревьев. И постоянно лил сильный, обильный дождь, будто бы небо — оболочка некоего верхнего океана — изрядно прохудилось.