Сияние луны - [23]

Е-Ан привел Шана, и я поехал с Сугитой в лес, где ждала Каэдэ. Майами шустро разбила лагерь, разожгла костер и вскипятила воду. Каэдэ сидела на ковре под деревьями. Сквозь серебристо-серые стволы буков виднелась ее фигура, укутанная волосами, с прямой спиной. Когда мы приблизились, я заметил, что глаза у нее закрыты.

Майами вышла к нам навстречу с сияющими, но заплаканными глазами.

– Она молится, – прошептала служанка. – Сидит так уже много часов.

Я спрыгнул с коня и окликнул Каэдэ по имени. Она подняла веки и лицо ее озарилось радостью и облегчением. Затем Каэдэ поклонилась до земли, шевеля губами в немой благодарности. Я опустился на колени рядом, Сугита последовал моему примеру.

– Мы одержали великую победу, – сказал он. – Йода Нариаки мертв, и теперь ничто не помешает вам вступить во владение доменом Маруяма.

– Я безмерно признательна вам за преданность и проявленное мужество, – ответила она и повернулась ко мне. – Ты ранен?

– Кажется, нет.

Напряжение от битвы начало спадать, и у меня ломило все тело. В ушах звенело, прилипший ко мне запах крови и смерти вызвал тошноту. Каэдэ выглядела безупречно чистой.

– Я молилась за тебя, – тихо произнесла она. Присутствие Сугиты вызывало у нас неловкость.

– Выпейте чаю, – предложила Майами. Только тут я заметил, что во рту совсем пересохло, а губы заляпаны кровью.

– Мы так перепачкались… – начал я, но мне всучили чашку, и я жадно осушил ее.

Солнце село, вечернее небо было ясно и подернуто голубизной. Ветер утих, птицы допевали последнюю песню дня. В траве послышалось шуршание: по поляне бежал заяц. Я пил чай, наблюдая за ним. Зверек посмотрел на меня большими дикими глазами и ускакал прочь. Чай был дымным и горьким на вкус.

Две битвы позади, три впереди, если верить пророчеству: теперь осталось две победы и одно поражение.

4

Месяцем раньше, после того как Ширакава Каэдэ уехала с братьями Миеси в храм Тераяма, Муто Шизука отправилась в тайную деревню Племени, укрытую в горах на самом дальнем конце Ямагаты. Когда они прощались, Каэдэ всплакнула, заставила женщину взять деньги и одну из вьючных лошадей, которую следовало вернуть при первой возможности. Однако Шизука знала, что о ней и думать забудут, как только Каэдэ встретится с Такео.

Шизука глубоко переживала, что ей приходится покидать Каэдэ, и сомневалась в разумности ее решения выйти замуж за Такео. Она ехала молча и размышляла о безумии любви и несчастье, которое повлечет этот брак. Безусловно, они поженятся: судьба свела их снова, и ничто уже не остановит. Страшно подумать, как воспримет новость Араи. Стоило Шизуке подумать о господине Араи, как по телу пробегал холодок, несмотря на весеннее тепло. Он придет в ярость и не снесет оскорбления. Сложно вообразить, какова будет его месть.

Вместе с Шизукой в столь же подавленном настроении ехал Кондо. Его угнетало и злило, что от него так неожиданно отказались.

– Она могла мне доверять! После всего, что я для нее сделал! Я дал ей присягу, в конце концов! Никогда б не посмел причинить ей вред, – ругался Кондо.

«Он тоже во власти ее чар, – думала Шизука. – Ему льстило, что Каэдэ нуждалась в нем. Она так часто обращалась к нему за помощью, а теперь ей опора Такео».

– Это Такео повелел нам уйти, – сказала Шизука. – И правильно сделал. Он не может доверять ни одному из нас.

– Вот досада, – угрюмо произнес Кондо. – И куда мы теперь, интересно? Мне так нравилось служить госпоже Ширакаве. Это было по мне. – Он закинул голову и фыркнул.

– Возможно, у семьи Муто есть для нас новое задание, – коротко ответила Шизука.

– Я старею, – проворчал Кондо. – Мне бы осесть. Я готов уступить дорогу новому поколению. Жаль, что оно столь малочисленно!

Он повернул голову, на лице застыла насмешливая улыбка. Шизуку беспокоил его взгляд, в котором крылось некое тепло. Кондо словно очень осторожно заигрывал с ней. В прошлом году он спас ей жизнь по пути в Ширакаву, и с тех пор в их отношениях возникла какая-то неловкость. Шизука испытывала к Кондо чувство благодарности и хотела даже разделить с ним ложе, но тут у нее завязался роман с Ишидой, доктором господина Фудзивары, кроме которого ей уже никто не был нужен.

Печально было осознавать, что это неправильный выбор. После замужества Каэдэ она расстанется с Ишидой навсегда. Трудно придумать, как снова встретиться с доктором. На прощание он просил ее возвращаться как можно скорей, даже признался, что будет скучать. Но как ей вернуться, если она более не служит Каэдэ? Роман держался в строжайшей секретности. Узнай об этом Фудзивара, пришлось бы переживать за безопасность доктора.

«Я ничуть не лучше Каэдэ, – думала Шизука. – Нет такого возраста, когда любовь уже не обжигает».

Они миновали Ямагату и проехали еще двадцать миль в деревню, где остановились на ночь. Кондо знал хозяина постоялого двора, возможно, даже был ему родственником, хотя Шизуку это мало волновало. Ее страхи оправдались: он четко дал понять, что хочет заняться с ней любовью. Когда она сослалась на усталость с дороги, глаза Кондо переполнились грустью, но он не стал ни настаивать, ни брать ее силой. Шизука была благодарна ему и злилась на себя за отказ.