Ситка - [2]

Плечи его уже стали широкими, хотя сам он оставался очень худым. По его росту, силе и легкой непринужденной походке можно было судить, каким он вырастет. Живя в лесу, Жан рано научился ходить так же неслышно, как лиса или пантера.

После смерти матери на маленькую ферму приехал работать дядя Джордж, но дядя Джордж был добродушным, общительным человеком, который любил веселую компанию и ненавидел одиночество хижины. Более того, он не любил работать точно так же, как любил бездельничать и бессмысленно трепаться. Мальчик спокойно воспринял его приезд, а когда в один прекрасный день дядя Джордж не вернулся из одной из своих многочисленных отлучек, он спокойно воспринял его отсутствие.

Оставшийся один в хижине, Жан продолжал жить, как обычно. Его дядя только раз появлялся в деревушке, где мальчик продавал большую часть мехов и трав, поэтому его исчезновение не вызвало особых комментариев: в нескольких часах ходьбы от болот располагалось несколько селений, и дядя мог находиться в любой из них. У Жана, одинокого, самостоятельного мальчика хватило здравого смысла, чтобы не распространяться об исчезновении дяди. В деревнях постоянные визиты Жана стали чем-то самим собой разумеющимся, и никто никогда бы не поверил — а может быть жителям деревни было все равно, — что он жил один.

Об отце он помнил совсем немного, за исключением того, что рассказывала мать: он ушел в западные горы, чтобы добывать шкуры и пушнину, и в конце концов вернется. Жану он казался смутной, похожей на тень фигурой с бородой, в одежде из оленьей шкуры; он все время курил трубку и был хорошим и добрым. Время от времени Жан слышал в деревнях рассказы о нем, поскольку его отец был для крестьян сказочной фигурой — горцем. Он был таким, каким хотелось стать Жану.

У Жана Лабаржа не было друзей, кроме Роба Уокера. Для жителей соседних селений Жан был сыном «той цыганки», на него с подозрением косились матери матери семейств, которые хотели, чтобы их послушные сыновья и дальше оставались послушными, и опасались, что дружба с Жаном Лабаржем может подействовать на их отпрысков не лучшим образом.

Другие дети в деревне презирали его за то, что он был нищим, да к тому же сыном цыганки, и в то же время восхищались за то, что он жил в ужасных и чарующих Великих болотах. Для деревенских детей дорога Милл Крик была границей, которую им запрещалось переходить. Даже мужчины никогда не охотились в болотах, в конце концов, добычи водилось в избытке и за его пределами, где охотиться было намного легче, чем в глубине запретной территории, на которой человек мог заблудиться или провалиться в многочисленные топи и исчезнуть навсегда.

Вряд ли незнакомец случайно оказался в Великих болотах так далеко от дороги. Но этот человек, похоже, точно знал, куда направляется. Прошло четыре года с тех пор, как Жан видел в болотах чужие следы... а тогда говорили, что вернулся один из банды «возчиков», которых в свое время выгнали из этих краев.

Для Роба Уокера болота были мрачным, угрюмым, пугающим местом, потому что он знал, что даже взрослые, включая его отца, с наступлением темноты спешили с дороги Милл Крик по домам, и не без основания. Два года назад одного жителя деревни основательно помял повстречавшийся ему ночью медведь. Ходили также упорные слухи, что какого-то ребенка утащила пантера.

Роб был старше Жана, но стеснительней из-за своего маленького роста. И в то время как остальные мальчики становились больше и сильнее, он все чаще проводил время в обществе книг, и тем не менее, обладая живым умом и воображением, он проявил интерес к мальчику, который был на несколько лет моложе его и который бесстрашно входил и уходил из Великих болот. Время от времени он видел, как Жан Лабарж приходил в деревню со своими мешками трав, и, наконец, стал ждать у магазина, чтобы посмотреть, как мистер Дин аккуратно раскладывает травы по кучкам. Слушая, он узнал, что в каждой кучке отдельная трава, но самые большие были с кровавым корнем, диким имбирем, змеиным корнем и сассафрасом.

Дружба между мальчиками началась с вопроса. Однажды днем старый мистер Дин подсчитывал, сколько должен Жану. Роб смотрел, как он согнулся над листком с цифрами, вглядываясь в них через квадратные очки в стальной оправе, огромная грива седых волос делала голову слишком большой для его тощей шеи. Поймав взгляд Жана, Роб спросил:

— Где ты достаешь все эти травы?

Застенчивый от природы, Жан понял, что перед ним еще более застенчивый мальчик маленького роста.

— В болотах.

— Разве ты не боишься?

Жан тщательно обдумал вопрос. Он поннимал, что иногда ему было страшно, но никогда не в болотах. Он пугался ночью, когда просыпался в тихой хижине и сознавал, что один. Иногда он лежал без сна, напрягая глаза, чтобы разглядеть в темноте ужасных существ, которые, как подсказывало ему воображение, прячутся по углам комнаты или притаились за стенами хижины. Но он знал, что никому не расскажет о своих страхах, потому что жители деревни, желая ему добра, уведут его из хижины и от болот и пристроят в какой-нибудь дом или отошлют в приют, а ему не нужен был никакой дом, кроме того, что он имел.