Системоведение: Теория. Методология. Практика. - [14]
Новые достижения науки служат основанием для методологического вывода о том, что детерминизм может и должен использовать для отражения конкретных объективных связей разные типы законов, в том числе однозначные и неоднозначные. Однако более обобщенное выражение закономерной связи дают законы неоднозначной, статистической детерминации. По отношению к ним законы однозначного типа выступают предельным, частным случаем.
Указанный методологический вывод помогает осознать, что единство определенности и неопределенности есть стороны объективной необходимости, которая не сводится к неизбежности тех или иных явлений, но допускает гибкость, подвижность зависимостей между явлениями, свидетельствуя о том, что нас окружает вероятностный мир.
На такой методологической базе идет в настоящее время процесс обобщения и расширения категориального смысла понятия «детерминация». Теоретической предпосылкой данного процесса является признание различия между детерминизмом и особыми формами его выражения с помощью отдельных категорий, учитывающих лишь частички мировой закономерной связи. Детерминизм тем самым выводится на уровень концепции, раскрывающей всеобщую закономерную связь явлений. Он характеризуется теперь как «общий детерминизм» (я считаю правомерным использовать термин «неодетерминизм»), который способен отразить многообразие типов взаимных определений объектов.
В рамках этой концепции сегодня изучаются не только при-чинно-следственные связи, но также детерминационные отношения, свидетельствующие о функциональной подчиненности частей целому, об информационной определенности процессов управления, об обратном воздействии производной формы на источник изменений и т. д.
Обобщенная концепция детерминизма играет положительную роль в решении новых методологических задач, выдвигаемых современной наукой и практикой. Однако многие положения этой концепции носят дискуссионный характер. В ней не выработан четкий ответ на вопрос о том, является ли понятие «детерминация» лишь собирательным в отношении разных типов общих связей? Или данное понятие отражает сущность любой детерминации?
Я считаю, что теоретическая обоснованность общего детерминизма во многом зависит от позитивного ответа на второй из сформулированных вопросов. Плодотворный путь к его решению предлагал в свое время В. Г. Иванов. Этот автор утверждал, что детерминация есть более абстрактное отношение, нежели причинность, закономерность и т. д. Руководствуясь таким подходом, он рассматривал детерминизм «...как предваряющую обусловленность, при которой определяющие условия I предшествуют явлению Е, будучи отделены от него некоторым временным интервалом Δt» [24].
В ходе дальнейшего развития указанной точки зрения выработано понимание детерминации как такой обусловленности, которая упорядочивает изменения объекта и ограничивает степени его свободы, обеспечивает преимущественную реализацию тех или иных из возможностей его изменений и преобразований.
Я хочу подчеркнуть, что здесь детерминация соотносится с весьма общей формой определенности, обнаруживаемой в процессе превращения возможности в действительность. Характер этой определенности таков, что не любые изменения объектов оказываются возможными. Объективная детерминация направляет процессы в определенное русло, не допускает хаоса в их реализации.
В данном случае предполагается, что определенный ход изменений объектов детерминируется кругом существенных возможностей. Но по какому основанию следует отличать существенные возможности от несущественных? Практика и научное дознание убеждают, что существенность устанавливается только в рамках конкретной системы, она представляет собой системную характеристику.
В соответствии с этим системность необходимо рассматривать в качестве фундаментальной предпосылки формирования устойчивых детерминационных отношений. Именно в системе не все в равной мере возможно. В ней не допускается хаос, произвол, т. е не допускаются безосновательные перемены степени реализуемого возможного.
Вместе с тем в системе складывается сложная совокупность условий, от которых зависит реализация вполне определенных путей изменения объектов. К этим условиям относятся качественная градация уровней организации объектов, существование иерархии в соподчинении таких уровней. Причем изменения на одном уровне относительно независимы от изменений на другом, и в силу этого в поведении элементов системы, принадлежащих к разным уровням, нет жесткой предопределенности. Важной характеристикой системного бытия объектов является также наличие стабильных механизмов переработки внешних, зачастую случайных воздействий. Эти механизмы могут заметно отличаться по степени своего совершенства, но именно они определяют эффективность гибкого приспособления системы к окружающей среде.
Для отражения такой определенности требуются особые методологические средства. Их разработка опирается в настоящее время на новую трактовку предмета познания, на определение этого предмета как сложной динамической системы.
Говоря о содержании понятия «детерминация», следует иметь в виду, что в нем соединяются два признака. Первый из них характеризует момент упорядоченности в изменениях объектов. Типичным способом отражения универсальной упорядоченности является изучение объективных закономерностей, которые опираются на действие ряда законов. В свою очередь закон — это связь, отличающаяся устойчивостью и повторяемостью действия. Законы имеют обобщенный характер. Они охватывают много явлений, допускают несходство условий и т. д. В силу этого всякий закон приблизителен, опосредован условиями и многообразием возможностей реализации.
Исследуется проблема сложности в контексте разработки принципов моделирования динамических систем. Применяется авторский метод двойной рефлексии. Дается современная характеристика вероятностных и статистических систем. Определяются общеметодологические основания неодетерминизма. Раскрывается его связь с решением задач общей теории систем. Эксплицируется историко-научный контекст разработки проблемы сложности.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
Созданный классиками марксизма исторический материализм представляет собой научную теорию, объясняющую развитие общества на основе базиса – способа производства материальных благ и надстройки – социальных институтов и общественного сознания, зависимых от общественного бытия. Согласно марксизму именно общественное бытие определяет сознание людей. В последние годы жизни Маркса и после его смерти Энгельс продолжал интенсивно развивать и разрабатывать материалистическое понимание истории. Он опубликовал ряд посвященных этому работ, которые вошли в настоящий сборник: «Развитие социализма от утопии к науке» «Происхождение семьи, частной собственности и государства» «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» и другие.
Вниманию читателя предлагается один из самых знаменитых и вместе с тем экзотических текстов европейского барокко – «Основания новой науки об общей природе наций» неаполитанского философа Джамбаттисты Вико (1668–1774). Создание «Новой науки» была поистине титанической попыткой Вико ответить на волновавший его современников вопрос о том, какие силы и законы – природные или сверхъестественные – приняли участие в возникновении на Земле человека и общества и продолжают определять судьбу человечества на протяжении разных исторических эпох.
В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.