Система нервная - [39]

- Слушай, это какие-то казни египетские. Нельзя же так! Ну кто так целуется вообще?

- А как? – вытаращил глаза порозовевший ловелас.

Решив, что, чем быстрее они с этим покончат, тем быстрее малец свинтит восвояси, Витя строго сказал:

- Смотри, как я делаю и повторяй за мной.

Васильков кивнул, и его глаза, казалось, стали ещё больше. Витя, скрепя сердце, взял в ладони его лицо, притянул к себе и нежно обхватил его нижнюю губу своими губами. Он посасывал её и немножко потягивал, слегка поводя головой из стороны в сторону. Отпустив распухшую губу, несколько раз лизнул по верхней кончиком языка. Потом прижался приоткрытым ртом к Тёминым губам и начал медленно двигать подбородком, массируя и надавливая. Витин язык проскользнул в чужой рот, нежно касаясь языка и дёсен. Васильков тихо простонал и неожиданно так же нежно засосал Витину нижнюю губу. Он повторял за учителем все его движения, всё более жадно и страстно целуя и оглаживая пальцами затылок. Тот, забывшись, прикрыл глаза и отвечал не менее горячо, и в какой-то момент начал прижимать его к себе, обхватив за талию. Они не размыкали губ, языки переплетались и дразнились. Где-то в глубине Витиного сознания всплыла содержательная мысль «Чё?!», но он не останавливался, говоря себе, что «сейчас-сейчас, закрепим материал только», и всё продолжал нацеловываться с Васильковым. И только когда тот начал откровенно потираться об него пахом, Витя очнулся.

- Ну, как-то так, - резюмировал смущённый вконец лектор, ссаживая со своих колен разомлевшего ученика.

Тот захлопал глазищами, вид у него был потрёпанный. Виктор и сам не мог успокоиться, начиная осознавать, что между ними только что произошло. Было ужасно неловко и хотелось сбежать, но нельзя же оставить этого дурня в своей квартире. Витя наклонился вперёд, упираясь локтями в колени и провел руками по волосам.

- Слушай, - не глядя на Артёма, спросил он. – Может тебе этого хватит?

Васильков встал и, пошатываясь, пошёл в коридор.

- Завтра приду. К восьми, - выкрикнул он из прихожей, и Витя исполнил «рука-лицо».

Надо же, на настенных часах было 20:12, а показалось, что прошло несколько часов.

- Ты сам-то до дома дойдёшь? – на автомате спросил Виктор отчаливающего, и тут же осёкся.

«Ты что, ещё провожать его пойдёшь, мудила?» - удивился он сам на себя и покачал головой.

- Дойду, - успокоил его Артём и добавил: - Я сброшу смс из дома.

- Что? – не поверил своим ушам Виктор, но дверь уже захлопнулась.

Блядь, у него ещё и номер его есть! Хотя, по сравнению с фотографиями его члена, телефон – это фигня.

Витя никак не мог уснуть. Стоило закрыть глаза, как все эти шальные вечерние поцелуи тут же всплывали в сознании, и становилось невозможно стыдно и страшно. Он боялся последствий, боялся за свою расшатавшуюся за два дня психику, за свои неожиданные реакции. То, что под конец он вошёл во вкус, нельзя было игнорировать, но что думать об этом, Витя не знал. Надо было что-то с этим всем делать. Самое простое – это выполнить всё, что хочет Артём и уволиться к хуям из школы. И покинуть страну. Да, это будет самое простое. С этой установкой Витя заснул, решив, что насчёт страны определится завтра.

Открытая смс на погасшем экране лежащего рядом с подушкой телефона кратко сообщала: «Целую».

Глава III

На следующий день в школе Вите показалось, что он провалился во времени и вернулся в отрочество. Артём стрелял в него глазами из-за разных углов, томно глядел из приоткрытой раздевалки, прижимаясь к вешалкам, и даже один раз подмигнул, скрываясь за дверью туалета. Виктор шёл пятнами, гневно двигал массивной челюстью, а к третьей перемене у него начал дёргаться левый глаз. Самое жуткое было то, что у Вити было ощущение, что это именно он, Витя, виноват в этом безобразии. Как будто он сам поцеловал романтичную особу, а та теперь изливала на него свою безудержную подростковую страсть. Артём был такой взбудораженно-счастливый, что на него даже невозможно было злиться. Что с него взять, с очумелого? Дитя неразумное. А вот со взрослого Виктора другой спрос. Кое-как досидев до вечера, Витя уехал в институт, но и тут Васильков не давал ему скучать. Он присылал на телефон какие-то смайлики, спрашивал «чё делаш?», а потом вообще попросил «возвращаться скорей». В общем, пока этот малахольный не побежал выбирать им кольца, надо было сегодня же поговорить с ним и убедить прекратить все эти игры. В конце концов, кто из них взрослый?

Васильков пришёл ровно к восьми. С фонариком. Виктор открыл дверь с максимально педагогическим лицом, пропустил его в прихожую и подвинул под ноги тапки. Артём привычно стрекотал про снег на улице, про увиденную сегодня аварию и про сериал о вампирах. Виктор уверенно пошёл на кухню, чтобы предложить гостю взрослую беседу за чашкой чая, но как только он повернулся к Артёму лицом, тот напрыгнул на него, как медведь на ёлку. Васильков обвил остолбеневшего Виктора руками и ногами, пытаясь присосаться к нему по-французски. Уворачиваясь от настырных губ, тот не мог сообразить, что делать с этим довеском, и крутился вокруг своей оси, не зная, куда его сгрузить. Решив, что на маленькой кухне девать его некуда, понёс его в залу, поддерживая под тощую задницу, чтоб не загремел на пол. Донеся груз до дивана, Витя наклонился, пытаясь уложить Артёма на спину, но тот дёрнул его к себе, и он, не удержавшись на ногах, упал на Василькова сверху. Вот и поговорили, блядь. Хорошо, что разобрались, итить твою в качель! Витя упёрся локтями в диван, пытаясь оторваться от прицепившейся к нему маленькой пиявки, но Васильков показывал хорошую физподготовку и держался своими тонкими ножками и ручками насмерть.