Система - [174]

На свободном поле газеты снизу чёрным фломастером намалёваны цифры номера. Оторвав краешек с номером, Кир засовывает его в карман.

– А может лучше закажем щас девчонок, или я тебя с соседками познакомлю. Там такие тёлки, ты вмиг забудешь..

– Давай потом, дружище, я пойду… – Кир решительно встаёт из-за стола и направляется к двери. Он не слушает Кота, который уговаривает его остаться, теперь его голова занята другими мыслями.

***

«Вставьте жетон…» – надпись под монетоприёмником телефона-автомата вводит его в ступор.

«Какой ещё на хрен жетон, а чё теперь не пятак нужен? – А он как дурак бегал домой и искал в старой куртке завалявшиеся монеты. – Как быстро всё меняется» – он выглядывает из будки и обращается к ожидающему своей очереди мужику.

– Уважаемый, у Вас есть жетоны? Я куплю. – он покупает за сто рублей пять пластиковых кругляшей и пропускает мужика вперёд. Он не любит, когда стоят за спиной, особенно когда разговор очень важный.

Долго ждать не пришлось. С недокуренной сигаретой в зубах Кир запирается в будке вместо покинувшего её мужика; просовывает жетон в узкую щель и, глядя на газетный обрывок, тычет в металлические кнопки. Не успели проскочить два длинных гудка, как трубку взяли.

– Алло! – он сразу узнаёт её голос. Он не мог его не узнать.

– Ты Лисичка Сестричка? – он пытается придать своему дрожащему голосу игривый тон.

– Ну допустим. А ты кто?

– А я серый волк, – говорит он вкрадчиво и слышит, что на том конце провода повисла пауза, которая вот-вот грозит закончиться повешеньем трубки.

– Шучу! Я колобок. – он слышит, что эта фраза её развеселила и голос зазвучал живее.

– Чего тебе, колобок? – он узнаёт эту интонацию, ему просто невыносимо хочется оказаться рядом с ней.

– Хочу, чтобы ты меня скушала. Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл, а от тебя мне не уйти…

– Я не питаюсь колобками, – он чувствует, что она улыбается, и ясно видит эту такую милую и любимую улыбку.

– Знаю, тебя один колобок интересует. И зовут его Ботаник. – он сам не понимает, как из него выскочила эта фраза, но звучит она довольно жёстко.

– Это…это ты? – вдруг спрашивает она.

– Да, – теперь шутки в сторону, он слушает молчание на том конце. Пауза длится целую вечность, и его кадык ходит вверх вниз пытаясь справиться с застрявшим в нём комком.

– Ты когда…ты давно здесь?

– Нет, через два дня уезжаю. Нужно встретиться, – затаив надежду, он снова слушает паузу.

– Когда?

– Прямо сейчас. Можешь?

Она снова молчит, видимо решая, как поступить.

– А где?

– Давай в «Востоке» там же в ресторане ,помнишь?

– Хорошо, только где нибудь через час.

– Я тебя жду! – холодно говорит он и вешает трубку.

До «Востока» он добрался на такси, не хотелось через весь город тащиться с этим веником из роз, который он так и не решился выбросить.

***

Большой зал ресторана такой как и прежде. С порога в нос Киру ударяет тот же запах, людского веселья, он слышит того же кавказца, который вытянув губы и сделав брови домиком завывает

«Ма-аленкая страна, Ма-аленкая страна,

Кто мнэ расскажэт кто падска-ажет гдэ ана, гдэ ана»

«Какую страну имеет ввиду этот недоделаный Магомаев. Таджикистан, или Узбекистан?», думает Кир оглядывая помещение. Зал так же, как и тогда полон народом, над расставленными в шахматном порядке столиками, махровым облаком висит дым, который разрезают огни стробоскопов. Из дымного облака выныривает всё тот же губастый официант и произносит свою коронную фразу «Мест нет». Кир привычным жестом вкладывает в его руку косарь и просит поставить дополнительный столик вон в тот угол. Он выбирает точно то место, на котором состоялось их свидание, тогда почти год назад.

Когда стол установили на место. Он завалился на стул, не снимая куртки с натянутой на глаза кепкой, и заказал бутылку водки и салат. «Не важно, какой» – отмахнулся он от лишних вопросов губошлёпа.

Он проглатывает одну за другой стопки горькой противной водки. Пойло не приносит облегчения, а словно наливает свинцом голову, которую он подпирает ладошкой. В глубине души он всё таки надеется, что всё не так, как описывал Кот. Сейчас она придёт, нежно поцелует его и развеет все сомнения.

Пока же, он наблюдает за танцующими под нетленный хит в исполнении всё того же исполнителя.

«Бе-елие рё-ёзы, бе-елые рё-ёзы бэз-защитны шипы,

Щто вами де.-елал нег и маро-озы, лёд видрин галюбых…»

Невнятное лажание восточного гостя компенсируется громкой ритмичной оранжировкой и мерцанием стробоскопов, в свете которых танцующие походят на персонажей из мультиков. Взгляд Кира залипает на мелькающей картинке, в которой видны фрагменты малиновых пиджаков, белых блузок и ножек в ажурных чулках.

– Привет!

Она появляется перед столиком внезапно, словно материлизовавшись из переплетённого лучами дыма. Его взгляд осторожно ползёт снизу вверх. От бардовых замшевых сапожек на тонких шпильках он поднимается выше по ярко красным брюкам, плотно обтягивающим стройные ножки, с них на того же цвета приталенный пиджак, подвязанный широким поясом, скользит по расстёгнутому широкому воротнику белой рубахи и добирается до лица. Она стала ещё красивее, от этого его сердце сжимается в комок. Идеально очерченный алой помадой правильный контур тонких губ делает её серьёзнее и старше. Это уже не та девчонка, это женщина, убивающая своей роскошной красотой. В глубине огромных серых глаз видно колебание сделать шаг вперёд, или развернуться и уйти.