Система - [154]

Алёнка возмущенно приоткрывает маленький ротик,

– Лорд, говоришь, как в фильме «Красотка»? А я значит кто, по-твоему, из фильма «Красотка»? Это намёк что ли? Она прыгает на него сверху и накрывает подушкой его голову. В шуточной борьбе они сбивают в комок застеленную простынь, лупят друг друга подушками так, что по всему номеру снегопадом кружатся перья. Баталия заканчивается новой приятной вознёй теперь уже на разгромленной кровати.

Через полчаса они находят себя лежащими в обнимку поперёк кровати. Взлохмаченный и мокрый Кир пускает белые кольца в потолок.

– Даже не хочется уходить отсюда. Я бы с удовольствием осталась здесь жить, – говорит Алёнка глазами изучая белый плафон на потолке.

– Во-первых: у нас впереди ещё четыре часа, – Кир садится на кровати, подвернув под себя ноги.

– Во-вторых: у нас ещё полбутылки шампанского. В третьих, ммм…– Кир замешкался, – в-третьих: мороженное уже растаяло. А в-четвёртых: если хочешь, мы останемся здесь ещё на ночь.

– Нет, это дорого, я же просто так, пошутила, – в голосе Алёнки Кир уловил надежду.

– Можно попробовать без денег.

– Как, опять эти штучки? – она вонзила в Кира укоризненный взгляд. – Это, пожалуйста, без меня.

– Всё, забудь, вспомни лучше пункт один: у нас ещё уйма времени.

***

Чем сильнее пытаешься зацепиться за время, удержать его, тем изворотливее и быстрее оно ускользает.

– Танцевать хочу! – захмелевшая Алёнка кружится со стаканом в руке. На ней мокрая рубашка Кира, на которую она пролила растаявшее мороженное, потом постирала и таким образом решила быстро высушить на себе.

Кир нашёл в телевизоре кабельный канал MTV и теперь оттуда льётся песня «Aerosmith». Алёнка извивается и кружится в такт музыке, и Кир с замиранием сердца смотрит на её миниатюрные гладкие ножки и на упругие вздернутые вверх соски, просвечивающие через мокрую ткань рубахи.

I go crazy, crazy, Baby, I go Crazy – хриплый бархатный голос и ритмичная плавная музыка наполняют Кира блаженным спокойствием. Он словно оказывается погруженным в центр самого крутого клипа, который когда-либо видел. Ударники отбивают медленный ритм, и вместе с ними замедляется ритм ударов сердца.

В глазах Кира всё вокруг пульсирует созвучно с этим неторопливым успокаивающим ритмом. Под гитарный перебор плавно колышется белая скатерть на журнальном столике, зелёные ромбы на обоях приходят в движение и переплетаются, образуя причудливые узоры. Всё кружится и танцует вокруг Кира в такт этой волшебной музыке, и в центре этого танца находится она. Она кружится около стула, где он сидит, словно порхает, быстро перебирая босыми ножками. Он пытается поймать её тонкую неосязаемую, но она ускользает из его рук как белый мотылёк. Её движения настолько свободны и легки, как будто она и есть источник этой музыки, музыки которая льётся прямо в душу, и которая не должна заканчиваться.

Он знает, что всё это: сладкий привкус шампанского, мягкий запах её тела, летающий как хлопья снега пух, и она, двигающаяся в такт музыке в этой большой неказистой рубахе, всё это в мельчайших деталях навсегда останется в его памяти. Но вот, уже заключительные аккорды, и она идёт виляя бёдрами прямо на него и ставит оголённую словно выточенную из золота ножку на стул прямо между его ног. Он хватает её всю, просто сгребает в охапку и снова несёт к кровати.

***

Неприятный металлический звук телефонного звонка заставляет их в который раз очнуться. Кир не открывая глаз, нашаривает рукой трубку.

– Да, через пятнадцать минут освободим, – уныло отвечает он писклявому голосу на другом конце провода.

– Уже выгоняют? Не хочу! – Алёнка притворно хнычет, уткнувшись в подушку.

Кир, сев на кровати, задумчиво раскачивает массивный, похожий на колокол брелок, висящий на маленьком ключе от номера.

В холле гостиницы он лишается ещё двух тысяч за бутылку шампанского и порванную подушку.

Из приятного оазиса гостиницы они попадают в колючую морозную реальность. Утренний субботний город пуст, как будто вымер. Всё побелено свежевыпавшим снегом.

– Там так хорошо было. Домой не хочется – Алёнка зябко обхватив плечи с сожалением поднимает глаза на верхние этажи гостиницы.

– А зачем домой? Сегодня же суббота. Погуляем немного, смотри, какая погода классная, а вечером опять сюда.

– Как сюда? Без денег? Я же сказала, если это какая-то авантюра, то без меня. – Алёнка говорит, почему-то улыбаясь, но Кир крепко сжимает её плечи.

– Просто скажи: ты хотела бы ещё раз оказаться там со мной?

– Хотела бы, но смотря, какой ценой?

– Значит, не очень хочешь, если думаешь о цене. Ты мне доверяешь? – он пристально смотрит ей в глаза, ещё сильнее сжимая плечи.

– Доверяю!

– Сейчас проверим. Закрой глаза. – Алёнка недоуменно смотрит на него. – Просто закрой глаза. Ты можешь это сделать?

Алёнка зажмуривается, и её улыбка становится растерянной.

– Только по-честному, не открывай, – он обходит её сзади и становится за её спиной на расстоянии метра. Вокруг ни души, и они выглядят одинокими чёрными силуэтами на общем белом фоне.

– Теперь падай назад. Просто падай, – командует Кир.

– Ты хочешь, чтобы я убилась? – с тревогой в голосе говорит Алёнка.