Система казачьего самоуправления в рамках российской государственности на примере Запорожской Сечи в середине XVII – конце XVIII вв. - [10]
Политическому фактору способствовал и географический. Запорожские земли располагались за двенадцатью порогами Днепра: Кодацким, Сурским, Лоханским, Стрельчим, Звонецким, Княгининым, или Княжиным, Ненасытеным, Вольнинским, или Внуком, Будиловским, Таволжанскмй, Литним и Вольным. Это не позволяло вести свободное судоходство. За порогами Днепр разливался по низменности, образуя сотни островов. Самые знаменитые из них: Тамаковка, Базавлук, Большая Хортица, Малая Хортица. Здесь также в Днепр впадает много степных рек и речушек, образуя плавни – систему протоков и озер. Плавни представляли собой непроходимые заросли камыша и кустарников, поэтому такая местность именовались Великим Лугом, а запорожцев зачастую именовали лугарями. Окрестные земли были обильно усеяны балками и буераками. Далее следовали подконтрольные крымским татарам земли у устья Днепра[83].
Такие географические особенности местности делали ее труднодоступной. А это, в свою очередь, создавало благоприятные условия для развития казачества. Здесь было легко скрыться от погони и организовать оборону. Поэтому изначальными местами селений днепровских казаков являлись лесистые острова Днепра. Скорее всего это и является ключем к объяснению смысла названия «сечь», «сiчь», то есть лесная засека, вырубка, деревянная крепость. Место пребывания казаков довольно часто менялось под влиянием политических и международных условий. По хронологическому порядку они следовали друг за другом в такой последовательности: Хортицкая (1552–1558), Томаков ска я (1563–1593), Базавлуцкая (1593–1630), Никитинская (1638–1652), Чортомлыцкая (1652–1708), Каменская (1710–1711), Алешковская (1711–1734) и Новая или Подпиленская (1734–1775).
Следует особенно отметить то, что запорожские казаки могли пользоваться буферным положением между тремя государствами, играя на их противоречиях и образуя самостоятельный центр силы. Для нашего исследования интересен и тот факт, что в Запорожской Сечи встречались представители всех этих трех государств, что в какой-то степени обеспечивало общую колонизацию. Конечно, в Запорожской Сечи преобладало славянское населени, особенно малороссы. А это уже связано со следующим – социально-экономическим фактором образования и дальнейшего развития Запорожской Сечи.
Ко времени образования Запорожской Сечи в Польше и Литве сложились тяжелые условия для крестьян. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в середине XVI в. многие крестьяне становились безземельными. Например, в Саноцком старостве от общего числа крестьянских хозяйств они составляли 11 процентов, в Перемышльском – 28,5, а в Галицком – 28,1[84]. Однако Русское население Украины, принадлежавшей Речи Посполитой, подвергалось наибольшему гнету. Низшее сословие Украины было свободным до Люблинской унии 1569 года, но со второй половины XVI в. стало терять личную свободу. Как замечал Д. И. Эварницкий: «… паны не имели в те поры понятия о свободных работниках и стали обращать низшее население Украины, а иногда и свободных козаков, в крепостное сословие»[85]. Усиление гнета, например, отражают следующие данные. В 1481 году крестьяне церковных имений отрабатывали 1 день в неделю с лана, в 1530 – два дня, в 1581 – шесть дней, а в 1603 – двадцать четыре дня в неделю, то есть уже четыре человека должны были отрабатывать по шесть дней в неделю с лана[86].
Польские землевладельцы смотрели на русских представителей низших сословий «не только, как на низшую породу людей, а даже, как на безсловесный скот – «быдло», собачью кровь – "пся кревь"»[87]. Такое положение дел представляло собой национальный фактор, обусловивший преобладание малороссов в Запорожской Сечи. Несмотря на это, в Сечь могли приходить люди разных национальностей, недовольных своей жизнью.
Д. И. Эварницкий указывает еще и на сословные причины противоречий. Так, после Люблинской унии 1569 года казацкое сословие не было признано законами Речи Посполитой[88]. Сословный фактор, таким образом, вписывался в общую систему социальных притеснений на Украине.
В дополнение к угнетению со стороны польских и литовских феодалов существовал фактор угрозы набегов со стороны крымских татар. Агрессия со стороны турок и татар, которая продолжалась вплоть до завоевания Крымского ханства Российской империей, задерживала экономическое и культурное развитие Украины. Наибольшим нападкам подвергались Волынь, юго-восток Киевщины и Подолия, что сделало эти земли малолюдными. Как замечал один из современников, эти богатые и плодородные земли были бы процветающими, «если бы не набеги и вторжения татар»[89].
Ко всем названным следует добавить еще один немаловажный фактор – религиозный. В Польше и Литве помимо социально-экономического и национального притеснения существовало и религиозное. Эти факторы переплетались между собой и были неотделимы друг от друга. Поляки стремились навязать православному населению католическую веру, что естественно встречало отпор. В 1596 году была заключена Брестская уния, целью которой было присоединить православную церковь к католической. С этого момента начинается наиболее острая религиозная борьба на Украине. Очевидно, что господствующее положение в идеологии казаков православие заняло не сразу. Д. И. Эварницкий, например, замечал, что до 1596 года сложно найти в казачьем движении религиозные мотивы
