Сиротка - [156]

— Дорогая Лора, трудновато вязать или вышивать одной рукой, — с улыбкой заметила Элизабет.

Мирей рассмеялась, но ее веселость была наигранной. Жозеф потирал подбородок. Он не поверил ни единому слову из рассказа Лоры.

— Хорошо, что я быстро нашел веревку! — вмешался в разговор Арман. — Я видел, как вы падали, мадам Лора, и Эрмин не успела бы вас удержать, это точно!

Сама девушка все это время стояла, опустив голову, и машинальным движением разглаживала складки на юбке. Ей хотелось опровергнуть слова матери, еще раз перед всеми признаться в содеянном.

«Я должна уважать волю матери, — урезонила она себя. — Эта история шита белыми нитками, но, если они готовы удовлетвориться ею, уже хорошо. И все-таки мама упомянула об этом ужасном письме… Это придает вес ее словам. Ни Маруа, ни Ханс не станут докапываться до правды».

Ханс вздохнул с облегчением, и так громко, что все в комнате его услышали. Таким образом пианист выразил свою готовность принять версию Лоры.

— Я верил, что наша дорогая Эрмин не могла поступить плохо или жестоко, — тихо сказал он.

— Конечно, нет, — подхватила Элизабет. — Дети, поцелуйте Лору, и мы уйдем. Ей нужен покой.

Маленький Эдмон вынул из кармана засохшую ромашку и протянул ее молодой женщине.

— Это для вас, мадам, мой подарок.

— Спасибо, мой хороший. Твою ромашку я положу в книгу вместо закладки.

Эрмин подвела к кровати матери Шарлотту. Девочка легонько прикоснулась губами к щеке Лоры.

— Вы так приятно пахнете рисовой пудрой, — сказала она. — Совсем как Бетти. Мне нравится этот запах.

— Я подарю тебе коробочку пудры, — отозвалась Лора. — Ты сможешь припудривать свою куклу.

Жозеф вышел из комнаты, следом за ним поспешил Селестен. Садовник в знак прощания приподнял свой картуз и быстро спустился по лестнице, словно опасаясь услышать комментарии гостя.

«Наивные, попались на удочку! Если бы я захотел, то припер бы Эрмин к стенке и заставил рассказать, как все было. Но мне это ни к чему…»

Он остановился на крыльце, под навесом, и раскурил трубку. Сейчас его единственной заботой стало сохранение своего брака. Ради того, чтобы вернуть любовь Бетти, он делал все так, как она хотела: смирился с присутствием в доме Шарлотты, стал мягче относиться к шалостям своих сыновей.

«Эрмин скоро выйдет за Цале, и я перестану быть ее опекуном. Хватит с меня этих дам Шарден…»

Элизабет подошла к мужу и, просунув пальчик за воротник сорочки, погладила его по шее.

— Идем домой, Жо. Я еле стою на ногах. Мне и так нездоровится, а тут еще эта ужасная история…

Рабочий испуганно посмотрел на жену.

— Ты не больна, Бетти?

— Нет, но в этом месяце у меня задержка, — прошептала она. — Большая задержка. И утром меня тошнило.

Жозеф обнял супругу.

— Ты хочешь сказать…

— Конечно, старый дурачок! — откликнулась Элизабет и потерлась своей гладкой щекой о его загорелую щетинистую щеку. — Я не рожаю по ребенку в год, как другие женщины в этой стране, но стараюсь, как могу.

— Идем скорее, моя Бетти! — пробормотал Жозеф.

В глазах рабочего стояли слезы.

И только Ханс задержался с отъездом. Эрмин нашла его в гостиной. Вечера стали прохладнее. Селестен растопил красивую голландскую переносную печку.

— Мама уснула, — сказала девушка. — Останьтесь и поужинайте со мной.

Музыкант посмотрел на нее, и в этом взгляде девушка прочла смутное недоверие. Она подошла, взяла его руки в свои.

— Я навсегда запомню ваш мужественный поступок, Ханс. Вы настоящий герой. А я… Я так испугалась…

Она вспомнила ужасное ощущение страха и полной неспособности шевельнуться, вспомнила, как по ногам побежала моча. Девушка до сих пор стыдилась того, что организм отреагировал на стресс подобным образом.

— Моя дорогая Эрмин, — ласково сказал Ханс, — нужно постараться забыть о событиях сегодняшнего дня. Я сожалею о случившемся. Я с такой радостью отправился бы в путешествие с вами и вашей матушкой! И как быть с прослушиванием в Квебеке? Возможно, мы отправимся туда через несколько дней?

Эрмин покачала головой и прижалась к нему. Он погладил ее по спине, нашел губами ее губы. Она приняла этот поцелуй, но ни тело ее, ни сердце не ответили. Девушка испытывала по отношению к Хансу искреннюю признательность за его поступок и уже давно решила, что станет его женой, поэтому сочла уместным разыграть маленькую комедию. Ханс еще не оправился от шока, эмоции били через край, потому в этот раз его поцелуи и ласки были более настойчивы и смелы, чем обычно, когда они, как было принято говорить в те времена, флиртовали. Эрмин притворилась, что испытывает столь же сильное влечение и так же сильно возбуждена.

— Мой милый маленький соловей, — шепнул ей на ухо Ханс, — как мне не терпится стать вашим супругом!

Эти слова эхом отдались в сознании девушки. Она мгновенно поняла, что они означают. Она отстранилась от музыканта под предлогом, что нужно задвинуть шторы.

«Не знаю, смогу ли я пойти до конца и выполнить данное Хансу обещание. В его объятиях я ничего не чувствую».

Она подумала о матери. О проституции девушка знала мало, но понимала, что это сексуальные отношения двух людей, которые не испытывают чувств друг к другу.

«Разве с этим можно примириться? — удивлялась она. — Но маме пришлось, потому что тот человек посадил ее под замок и бил. Но, когда я окажусь в постели Ханса, мне придется отдать ему мое тело, позволить делать с собой все, что он захочет…»