Сиротка - [127]

— Бетти, скажи, ты жалеешь о том, что выбрала Жозефа в мужья? — спросила Эрмин. — Я вижу, что ты несчастлива. Может, с другим, более нежным и не таким властным мужчиной тебе жилось бы веселее?

Элизабет положила ложку, которой взбивала сливки. Теперь нужно было добавить в белую массу нарезанные орехи пекан и кленовый сироп.

— О таких вещах никто не может знать заранее, Мимин. В твоем возрасте я с ума сходила от любви к Жозефу. Когда мы только поженились, мне казалось, что передо мной открылись ворота рая на земле. Но годы проходят… Может, Жо прав, и было бы хорошо, если бы вы с Симоном поженились. Вы хорошо ладите и уважаете друг друга, этого довольно для создания крепкой семьи. Ты уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж.

У Эрмин появилось желание заткнуть уши. Вот и Бетти о том же… Однажды вечером, в четверг, когда Ханс Цале уехал, преподав девушке очередной урок, Лора заявила, что видит в нем идеального спутника жизни. «Музыкант, галантен, образован, прекрасные манеры, говорит по-английски! Он всюду следовал бы за тобой, куда бы ты ни поехала!» — говорила мать.

Эрмин принялась перетирать вымытую посуду. По лестнице спустился Эдмон. Мальчик простудился, и мать не разрешала ему вставать с постели. В пижаме, босоногий, он подбежал к Эрмин.

— Что случилось, Эд? Быстренько возвращайся в кровать!

— Нет, Мимин! Мне скучно в спальне. Скажи, мне можно побыть в твоей комнате?

— Идем, постреленок! Я принесу тебе лечебную настойку и поставлю диск с рождественскими песнями, — пообещала девушка.

— Мне больше нравится слушать, как ты поешь! — воскликнул Эдмон. — Тем более что сегодня вечером я не пойду в церковь и не смогу послушать твои песни.

Эрмин постаралась утешить мальчика, устроив ему настоящее гнездышко из одеял и подушек. Был канун Рождества, и ей хотелось быть веселой и беззаботной.

— Эд, дорогой, будь послушным мальчиком. А я схожу в хлев, дам сена Шинуку и посмотрю, как там наша корова. Твоя мама думает, что теленок родится сегодня.

— Но тебя ведь с нами не будет! — захныкал мальчик.

Из разговоров своих старших братьев он понял, что сегодня после мессы Эрмин уйдет к Лоре и останется там на ночь.

— Арман говорит, что твоя мама украсила большую елку и повесила на нее электрические гирлянды, которые светят ярко-преярко! Вчера, когда стемнело, он заглядывал в окно.

— Если ты постараешься выздороветь, я возьму тебя с собой к маме в гости и думаю, для каждого из вас под елкой найдется подарок. Но только никому не рассказывай. Это сюрприз!

Убедившись в том, что мальчик согласен лежать в кровати, девушка надела ботинки и толстую шерстяную куртку. Элизабет сидела в кухне и чистила картошку.

— Надень шапочку и шарф, Мимин. Снова начинается снегопад. Валь-Жальбер скоро совсем исчезнет под снегом, если так пойдет и дальше. Я живу здесь восемнадцать лет и ни разу не видела, чтобы столько снега выпало в декабре!

— А мне это даже нравится! — призналась девушка. — Но Симону и Жозефу приходится нелегко! Им ведь надо не только дойти до фабрики, но и вернуться обратно. А по такому снегу трудно идти даже в снегоступах! Местами я проваливаюсь по колено!

— На то они и мужчины. Скоро они соберутся за столом, голодные, с обсыпанными инеем усами и окоченевшими пальцами. И я должна их накормить, дать им чистое белье, — сквозь зубы пробормотала Элизабет.

Эрмин поспешила выйти из дома во двор. Холод взбодрил ее. Ветер во дворе совсем не ощущался. Девушка вошла в хлев. Шинук приветствовал ее ласковым, почти музыкальным ржанием. Корова, которую Жозеф назвал Эжени в честь нелюбимой тетушки, лежала на боку. Ее раздутый живот рывками опускался и поднимался. Увидев Эрмин, она испустила пронзительное мычание.

— Тебе больно, моя бедная Эжени! — пробормотала девушка, склоняясь над коровой. — Сейчас придет Бетти и позаботится о тебе.

Девушка погладила лошадь и дала ей несколько кусочков сахара. Потом почесала корову меж рогов.

— Когда у меня будет свой дом, я вас заберу к себе, — серьезно объявила она. — Шинука уж точно. А ты, Эжени, знай: если ты родишь девочку, Жо и Бетти оставят ее себе. Вокруг прекрасные луга, хватит для целого стада коров!

— С кем ты разговариваешь? — звонко спросил Арман, входя в хлев.

Одежда его была присыпана свежим снегом, на меховой шапке лежали целые хлопья. Нос у мальчика покраснел от холода, но глаза искрились весельем. Он нарочно стал отряхивать рукавицы под носом у Эрмин.

— Перестань! — закричала она. — Снег летит мне в глаза! Я говорила с Эжени и Шинуком. А ты где носился? Ты подглядываешь за моей матерью, Эдмон мне рассказал. Это нехорошо. Я скажу Мирей, чтобы она задергивала шторы, когда стемнеет. Помоги мне лучше разложить сено по кормушкам. И нужно согреть воду, потому что у Шинука, если он напьется холодной, будут колики.

Арман снял снегоступы и с интересом настоящего ученого осмотрел корову.

— У нее вытекает жидкость! Там, о чем мне нельзя говорить! — прыснул он.

— Дурак! — сорвалась Эрмин. На самом деле она была смущена и не знала, что отвечать. — Скоро у нее родится теленок.

Они вместе наполнили ясли сеном. Арман побежал за кипятильником, чтобы согреть воду в ведрах. Покончив с этим, он расстегнул пальтишко.