Сирийский патруль - [12]

Знакомое серо-бежевое здание пассажирского терминала с подсиненными стеклянными вставками…

В этой островной стране, в этом портовом городе ему уже доводилось бывать.

Курортный рай, тихая офшорная гавань.

Толпа быстро редела, распадаясь на ручейки, выплескивалась через проходы из зала прибытия. Минут через пять очередь дойдет и до него.

Иван усмехнулся про себя. Помнится, прошлой осенью, в конце ноября, они с Жан Луи не смогли вылететь из Ларнаки в Париж. Обычно они отправлялись в обратный путь в тот же день: оформление документов и банковские проводки по меняющейся каждый раз схеме занимали всего два-три часа. Но в тот раз подкачала погода; аэропорт закрыли, пришлось остаться. Они ненадолго заехали в местный отельчик, где для таких случаев были забронированы два номера. А уже ближе к вечеру в компании с местным адвокатом, работающим, с большой долей вероятности, на фирму , отправились перекусить в местный ресторан Varashiotis Seafood, расположенный близ средневекового форта. Заказали ассорти «мезэ» и жареных средиземноморских окуней — вкуснейшее блюдо. Крепкий алкоголь не употребляли, ограничившись фужером местного десертного вина «Коммандария». Болтали ни о чем — о погоде, о местных достопримечательностях и прочих пустяках…

Жан Луи тогда сказал, что Кипр ему нравится даже больше, чем Французская Ривьера. Что это хорошее место для тех, кто, не порывая с бизнесом, ищет для себя тихую покойную гавань. И что лично он подумывает над тем, не обзавестись ли собственным домом в одном из местных городков…

Этим его планам не суждено сбыться: бедняге Жану Луи позавчера вышибли мозги. Их «связка», работавшая исправно почти целый календарный год — распалась. Будет ли теперь закрыта «прачечная», или пришлют нового служащего? Что будет с ним, с Козаком?

«Бежать нельзя остаться».

У него имелся определенный выбор. Его никто не стал бы упрекать, если бы он прекратил выполнение задания в связи с возникшим «форс-мажором». Он мог бы попытаться скрыться в первые же минуты после того, как обнаружил мертвым своего «коллегу». Конечно, не факт, что ему дали бы вот так спокойно уйти, но могло бы и получиться. Сбросил бы оба сотовых, машину оставил бы у дома Бухгалтера… Метро — в двух кварталах. Адрес «убежища» ему известен, в небольшой квартирке на востоке Парижа, в районе Belleville он мог бы найти надежное укрытие. И оттуда же мог бы прозвонить: в подробностях сообщить о случившемся, запросить маршрут и документы для возвращения.

Вполне мог бы отскочить .

Но он знал, какие надежды возлагаются на него и каких усилий стоило продвинуть его туда, где он оказался.

Бежать нельзя, остаться.

Подошла его очередь пройти контроль. Впервые за последний год он должен пройти не через «портал», предназначенный для путешествующих самолетами бизнес-класса деловых людей, но, подобно простым смертным, проследовать через таможенно-пограничный терминал.

Иван прошел через металлодетектор. В кейсе нет ничего особо интересного: новая сорочка в упаковке, запасная пара белья, зубная паста и щетка, бритвенные принадлежности.

Сотрудник погранслужбы пролистнул паспорт с трезубцем. Въездной бланк заполнен, виза имеется в наличии. Подняв карие глаза на стоящего по другую сторону кабинки мужчину, снявшего очки лишь в последний момент, сверил оригинал с фото. Затем спросил на английском:

— Цель прибытия в Республику Кипр?

— Туризм.

Сотрудник поставил штамп и протянул гостю паспорт.

— Добро пожаловать в нашу страну!..

Козак вышел из здания аэропорта. Его должны были встретить, но кто именно — он не знал до последнего. Алекс, когда они разговаривали перед вылетом на паркинге близ пассажирского терминала Орли, — там же он передал Ивану сотовый, забрав у него тот, который был при нем последние полтора суток — сказал дословно следующее:

«В аэропорту Ларнаки к вам подойдет человек, которого вы сразу узнаете».

Встав неподалеку от раздвижных дверей терминала, он достал из кармана пачку «кэмела». Выковырял сигарету, сунул в губы. Полез в карман за зажигалкой. В этот момент прозвучал знакомый голос:

— Ассалому алейкум, Иванджан!

Козак обернулся на голос. Рядом стоял парень лет двадцати с небольшим — он словно материализовался из воздуха. На лице вежливая полуулыбка. Одет в светлые брюки, длинную светло-голубую рубаху с глухим воротником и полосатый жакет. Смуглый, кареглазый, он вполне мог бы сойти за киприота.

Парень ловко поднес к кончику сигареты зажигалку — у него золотой «ронсон». Племянник одного из самых авторитетных людей в Афганистане, контролирующего, как утверждают некоторые недобрые люди, поставки опиатов через афгано-таджикскую границу, может позволить себе такую милую безделушку.

Иван прикурил от огонька и лишь затем поприветствовал встречающего:

— Салом, Юсуф!..

— Это весь ваш багаж? — перейдя на английский, спросил Юсуф.

— Да.

— Хотите, я возьму кейс?

— В нем нет денег, дружище. — Иван ухмыльнулся. — Вот уж не ожидал тебя тут увидеть.

— Мир тесен, Иванджан.

— Как дела у твоего дяди? Как здоровье уважаемого Фархода Шерали?

— Спасибо, все в порядке. Просил передать вам при случае привет.