Сирия старая и новая - [28]

Мы очутились в большом зале со множеством столиков. Свет падал на маленькую сцену, где играл оркестр. Мужчины пили виски и лениво посматривали на сцену: самые интересные номера были еще впереди. Появилась танцовщица, полная, красивая, с томными движениями. Ее большие черные глаза спокойно, пожалуй, даже равнодушно смотрели в зал, пышное тело покачивалось в такт дарбука. Зал несколько оживился, раздались аплодисменты. Недалеко от сцены за большим накрытым столом сидели немцы-туристы. На их лицах был написан неподдельный интерес к восточной экзотике. Примерно около полуночи на сцену выпорхнула девушка с аккуратно причесанной головкой. Ее гибкое и легкое тело привлекало грацией движений, полных восточной неги. Танцуя, она перегнулась со сцены и ласково подергала за бороду ошеломленного немца. Он онемел от удивления, а публика хохотала. Девушка, подняв сложенные горсткой пальцы, поднесла их к губам, выразив восхищение такой прекрасной и, главное, вполне настоящей бородой. Остроты она парировала быстро и остроумно. Такого рода контакт между танцовщицей и публикой традиционен. Сгибаясь под тяжестью ящика, официант принес шампанское и виски. Вновь начался стремительный танец, поразительный по красоте, с жаркими движениями бедер, груди, пластикой летающих рук и задыхающимся темпом оркестра. Пол у ног девушки был обильно полит шампанским.

После небольшого перерыва на сцену вышла молодая женщина с милым скромным лицом и гладко причесанными волосами. Ее появление вызвало бурю аплодисментов. «Кто она?» — «Это наша лучшая певица — Исра Бедуинка». Все смолкло. Женщина подошла к краю сцены. Несколько секунд длилось молчание. Но вот лицо ее страдальчески сморщилось, и она запела. Голос, исключительно сильный и красивый, рвался из груди. Имел он какое-то жутковатое обаяние. Она пела о путнике, бредущем в пустыне, о бесконечной печали. Казалось, раздвинулись стены и всем сидящим виделась звездная ночь, огромная луна и бедуинский шатер. Певица сумела затронуть струны, скрытые в душе каждого. Из странного состояния нас вывел шум аплодисментов и крики восторга. Певица, слегка наклонив голову, молча и благодарно улыбалась. Ее следующая песня рассказывала о президенте Хафезе Асаде, о доверии и любви к нему народа, о новой жизни, наступившей на родной земле. И в притихшем зале равнодушным оставался, пожалуй, один-единственный человек. Он примостился на ступеньках сцены, одетый в черный бедуинский плащ и белоснежный платок, перехваченный укалем. С толстого лица лениво смотрели сонные глаза. Судя по позе и поведению, он чувствовал себя уверенно и спокойно, но за столикие садился. Нам пояснили: «Это муж Исры. Они из одного кочевого бедуинского племени. Красивый голос Исры привел их в город, где они и живут сейчас». Самодовольное лицо ясно говорило, что по праву мужчины ему принадлежало все: и сама певица и ее заработок.

МЕРТВЫЕ ГОРОДА СИРИИ

На севере Сирии более сотни мертвых городов. Эти когда-то процветавшие центры расположены в горных местностях, относительно удаленных, что и спасло их от полного разрушения. Каждый из этих городов — страница истории Сирии. Расцвет многих из них относится к IV–V векам, ко времени признания и становления христианства. На территории мертвых городов много церквей и монастырей, строительство которых диктовалось скорее религиозным пылом и духом независимости перед лицом имперской церкви. На стенах домов, богатых и бедных, на многочисленных гробницах сохранились христианские надписи и символы.

Падение этих городов связано с персидскими походами. В первую очередь были ограблены такие богатые коммерческие центры, как Халеб, Антиохия, Апамея. Персы, как правило, использовали тактику «выжженной земли» в своих войнах против Византии. Они сознательно уничтожали виноградники, разрушали каменные террасы, вырубали оливковые рощи, за чем следовала быстрая эрозия почвы. В период арабских завоеваний этот район был уже заброшен. Когда-то интенсивная торговля оливковым маслом и вином стала невозможной.

Монгольские завоевания, кульминационным моментом которых был поход Тамерлана, довершили разрушение. Из-за войн и их постоянной угрозы население двинулось в более крупные города Сирии. Землетрясения способствовали разрушению городов, однако многие не исчезли с лица земли, пережив все превратности судьбы и времени. Одним из таких городов является Эль-Бара.

Мы внимательно рассматриваем карту. Нужно ехать по дороге в Халеб, пересечь горный хребет, добраться до Джиср-Шугура и через 2 километра свернуть направо. Дорога прижимается к горе, покрытой густой зеленью. Внизу река Кибир. Зеленоватая вода застыла в берегах, и ничто сейчас не напоминает о ее бурном характере, проявляющемся в период весенних разливов. Дорога петляет. За каждым поворотом предупреждающие гудки встречных машин. Впереди несколько бензовозов, только что покинувших нефтебазу в Латакии. Они тоже спешат на север. Через зеленое ущелье переброшены серые стрелы современных виадуков. Они органично вписываются в пейзаж.

Джиср-Шугур. Провинциальный город. Мужчины в национальной одежде, женщины, закутанные с ног до головы. Небольшой рынок, заваленный арбузами. Под навесом на рваных мешках — гранаты, яблоки, зелень. Все свежее, сочное, только что привезенное, дешевое. Опустив голову, дремлют у каменной стены нагруженные ослики.