Сирия старая и новая - [11]

Каменные башни крепости скрывают немало неразгаданных тайн. Одна из этих башен названа арабами «башней дочери короля». У основания она имела потайную дверь. Другая потайная дверь вела от центральной башни ко рву. Залы с массивными подпирающими столбами сменяются сводчатым залом, где стоит огромная печь для выпечки хлеба. На многочисленных этажах башен масса складских и жилых помещений.

На внутреннем дворе крепости, заросшем травой, в огромных цистернах — вода. Кстати, эти цистерны — уникальные сооружения как по размерам, так и по характеру архитектуры. Гид, молодой смуглолицый сириец, демонстрирует нам эти три цистерны, наполненные чистой водой. В крепости они служили не только как водохранилища, но и как антисейсмические сооружения, а иногда служили и складскими и производственными помещениями.

Крак де Шевалье дает полное представление об особенностях своеобразной, постепенно исчезающей архитектуры. Но чем жили, что любили и чем увлекались обитатели подобных замков? Аскетический быт крепости, однообразие этой жизни, постоянная тоска по родине выразились в поэзии, лишь немногие образцы которой дошли до нашего времени. Где-то в Европе оставалась Прекрасная Дама — предмет любви и бесконечного поклонения. В душе рыцаря боролись страсть и чувство долга, нашедшие выражение в знаменитой «Песне о крестовом походе» Канона де Бетюна, непосредственного участника двух походов:

Увы, Любовь, зачем ты мне велела

В последний раз переступить порог

Прекраснейшей, которая умела

Так много лет держать меня у ног!

И вот настал разлуки нашей срок…

Что говорю? Уходит только тело,

Его призвал к себе на службу бог,

А сердце ей принадлежит всецело.

Скорбя о ней душой осиротелой,

В святую землю еду на Восток…

Усталые туристы понемногу собираются у своих автобусов. Машины медленно спускаются с горы, скользя вдоль стен деревни Эль-Хосн, образующей своеобразный забор. В средние века она была крупным населенным пунктом, окруженным стеной. Сейчас одноэтажные каменные домики ползут вверх по склону горы к крепости. Видны внутренние дворики, сидящие у порога старики, женщины, занятые бесконечным домашним трудом. Никто не обращает внимание на гудки машин, вопли сирен огромных туристских автобусов. Деревня живет своей жизнью. Ребятишки снуют тут и там, порой выскакивая прямо из-под колес машин. К нашему удивлению, все они голубоглазы и белоголовы, что для обычной арабской деревни большая редкость. Мы задаем вопрос сопровождающему нас сирийскому товарищу. Улыбнувшись, он отвечает: «Это наследие крестоносцев. Здесь почти все ребятишки рождаются такими, но когда становятся взрослыми, темнеют». Действительно, среди взрослых блондинов не видно, только типично арабские лица.

Мы спускаемся все ниже, проезжаем мимо кладбища, на котором издали видны две древние могилы с куполами. В них похоронены военачальники султана Бейбарса. Рядом мавзолей Шейха Османа, убитого при штурме крепости. Минуя сады, разноцветные квадраты полей, дорога устремляется вниз, туда, где на горизонте блестит море.

КРЕПОСТЬ САЛАХ-АД-ДИНА

Широко известно имя победителя крестоносцев, объединившего под своей властью Сирию, Египет, Триполи и Месопотамию. До наших дней докатилась молва о громких победах и правлении этого султана. Салах-ад-Дин (1138–1193), курд по национальности, сын сирийского военачальника, в 1171 году захватил трон султана Египта и основал династию Айюбидов (1171–1250). Именем этого популярного султана названа одна из крупнейших средневековых крепостей, сохранившихся на территории Сирии.

В том году была поздняя весна. Еще дули южные ветры и штормило море. Но в долинах, под жарким солнцем, началось бурное цветение. Маленький городок Хайфе, от которого дорога поднимается к замку Салах-ад-Дина, окружен садами. Сиреневая пелена распустившихся яблонь сменяется нежным облаком цветущих вишен. Корявый пепельный инжир уже выбросил первые зеленые листочки на концах веток. Феллах в белой чалме, простой темной рубахе и штанах с напуском идет за деревянной сохой, как это делали его предки тысячи лет назад. В окно машины врывается запах свежей земли и ароматы трав и цветов. Мелькают двухэтажные домики Хайфе, маленькие лавки. Прямо на тротуаре стоят ящики с апельсинами, мандаринами, петрушкой и любимой здесь мятой. У кофеен сидят старики, смотрят на пешеходов, не спеша перебрасываются новостями. Дорога поднимается на гребень горы. Замок виден отсюда во всем его величии.

Еще до нашей эры финикийцы основали здесь военный пост. В 975 году византийцы разместили на этом месте сильный гарнизон. Но особо важное стратегическое значение замок приобрел в эпоху крестоносцев, которые захватили его в начале XII века, но в том же веке были изгнаны Салах-ад-Дином. С тех пор он навсегда стал арабским.

Медленно спускаемся в глубокое ущелье. Едем по. узкой дороге. Слева — скала, справа — пропасть. Наконец, пересекаем мостик, и вот уже в нескольких метрах— крепость. Перед нами огромный вырубленный в скале коридор. Поражаемся титаническому труду каменотесов. Следы ручной обработки камня четко видны. В центре оставлена стрела скалы, служившая опорой перекидного моста, связывавшего замок с равниной. На верху этой монолитной колонны еще осталась каменная кладка, которая поддерживала мост. В наше время трудно себе представить, как этот мост перебрасывался на огромной высоте, чтобы жители маленького городка в долине могли в момент опасности перебежать в крепость. Сразу после этого мост снимался. Вместе с детьми и легким скарбом убегавшие прыгали с него в дверь, охраняемую двумя круглыми башенками, и, наконец, чувствовали себя в полной безопасности. Сегодня мы проникаем в замок снизу — через башню на южной стороне.