Сириус - [70]

Опытный экспериментатор с помощью странных гормонов увеличивает объем мозга, удлиняет период обучения и получает на выходе собаку, которая мыслит, понимает человеческую речь и может на ней говорить, а также читает и пишет. В своем обзоре я не буду детально вдаваться в анализ сюжета, а ограничусь только «научной частью». Мы попробуем разобраться, откуда родом Сириус, кто мог быть его «крестным отцом» и, главное, насколько реален он в декорациях романа и на «современной сцене». Думаю, что за семьдесят лет прошедших после выхода романа накопилось достаточное количество разнообразных фактов, которые будут интересны читателю.

«Родители» Сириуса. Предыстория

По своей сути работы доктора Трелони удачная попытка доказать утверждение Дарвина — о переходе количества в качество. Это был смелый эксперимент не только для того времени. Тезис о том, что животные могут обладать зачатками мышления, внедрялся в научное сознание постепенно и во все времена имел как поклонников, так и противников. Началось все еще задолго до Дарвина. Свои соображения о том, что животные обладают разумом, высказывали еще во времена Аристотеля, а в последующие столетия, по мере накопления данных о поведении животных как в дикой среде, так и в условиях неволи, это мнение только укрепилось. Животным стали приписывать чисто человеческие черты — злобу, мстительность, любовь, свободную волю… Всё это нашло отражение как в научных трудах, так и в художественных произведениях. (Зорина, Полетаева., 2012). Но постепенно этот подход стали называть антропоморфическим, и серьезные исследователи старались избавиться от него в своих работах. Одним из первых это сделал Ж. Бюффон, который в трактате «Всеобщая и частная естественная история» попытался систематизировать данные об образе жизни животных, их привычках и нравах. Выступая последовательным критиком антропоморфического подхода, Бюффон подчеркивал необходимость создания классификации отдельных форм поведения, отделяя истинно разумного поведение от того, что теперь называют поведением инстинктивным. Подобную точку зрения разделял и немецкий ученый Г. Реймарус, которому и принадлежит одно из первых определений инстинкта. Согласно его формулировке, все действия, которые животные данного вида способны выполнять сразу после рождения и одинаковым образом, следует рассматривать как последствия естественного врожденного инстинкта. Наряду с инстинктами Реймарус допускал наличие у животных способности к подражанию и обучению, которые он сопоставлял с разумным поведением человека (Зорина и др., 2002). Одним из основоположников экспериментальных исследований поведения животных, позволивших дать сравнительную оценку этих способностей в разных группах млекопитающих, был директор Парижского зоопарка Фридрих Кювье. На основе обширного фактического материала он составил своеобразную «лестницу умственных способностей», на которой жвачные опережали грызунов, а хищники лишь немногим уступали приматам. Хотя выборы критериев оценки умственной деятельности оказались не слишком удачными, подобная система классификаций дала толчок новым исследованиям в данной сфере.

Следующий этап изучения мыслительных способностей животных напрямую связан с именем Ч. Дарвина. В своих работах «Инстинкт» и «Биографический очерк одного ребенка» (1877) Дарвин впервые использовал объективный метод изучения психики, хотя и реализовал его в форме наблюдения, а не эксперимента (Зорина, Полетаева., 2012). Дарвин не только попытался дать четкое разделение инстинкта, обучения и рассудочной деятельности, но и выдвинул гипотезу, что разница между психикой человека и высших животных, это разница в степени, а не в качестве (Дарвин., 1896). Поскольку работы Дарвина были одними из самых обсуждаемых и цитируемых в научных кругах того времени, сложно переоценить влияние, которое они оказали на дальнейшие исследования в данной области. Из ближайших соратников ученого стоит выделить Д. Роменса, стремившегося доказать единство и непрерывность развития психики на всех уровнях эволюционного процесса, а также их более молодого коллегу К. Ллойда Моргана. Последний являлся ярым противником антропоморфизма, а его «правило экономии» давно уже стало каноническим. Согласно данному правилу «…то или инее действие ни в коем случае нельзя интерпретировать как результат проявления какой-либо высшей психической функции, если его можно объяснить на основе наличия у животного способности, занимающей более низкую ступень на психологической шкале» (цитируется по книге: Зорина, Полетаева. 2012).

Как я уже отмечал выше, идеи Дарвина и его последователей оказали прямое воздействие на работу доктора Трелони. Но не менее важны были и исследования «русской школы», которую во всем мире знают по имени ее основателя. Учение Павлова о высшей нервной деятельности, в основе которой лежал «рефлекторный принцип» наложило существенный отпечаток на развитие советской физиологии и зоопсихологии. Фактически до начала семидесятых годов XX века школа Павлова была доминирующей, отодвигая на задний план все другие подходы к изучению поведения животных. На основе созданного им учения о рефлексах Павлов стремился открыть всеобщие закономерности изучения и соответствующие им нервные механизмы. По его теории, во время выработки условного рефлекса в клетках центральной нервной системы происходят структурные и химические изменения. В дальнейшем эта теория нашла многочисленные экспериментальные подтверждения, что, к сожалению, нельзя сказать о многих идеях Павлова о роли коры в научении. Основной его труд «Условные рефлексы: исследование физиологической деятельности коры больших полушарий головного мозга» был переведен на английский язык в 1927 г и оказал огромное влияние на развитие психологии (Мак-Фарленд., 1988).