Сириус - [21]

Сириуса можно было одного посылать в холмы с заданием отбить от стада группу овец — молодых маток или ярок (та называются еще не окотившиеся овцы). Он мог в одиночку, без помощи человека, привести их из холмов на ферму, а это — работа для настоящей суперовчарки. Паг, чтобы до конца использовать способности своих толковых помощников, устроил во всех воротах между выпасами такие запоры, чтобы собаки могли открывать и закрывать их сами.

Близилась осень — время, когда молодняк, а также старых и ослабевших овец сгоняют к дому для продажи. Паг целиком доверил эту работу Идеалу с Сириусом. Иногда им помогал Юно, но этот смышленый пес отличался отчаянно неровным характером, к тому же его часто мучили припадки. Овчарки уходили на выпасы, отбивали нужных животных, порой снова теряя их в тумане и отыскивая по запаху, и, наконец, сбивали отару на тропе, ведущей в долину. Паг метил всех своих овец красной краской на крупе, но слепые к цветам собаки, конечно, не могли отличить метку. В дополнение овцы Пага имели небольшой надрез на левом ухе — и эта примета очень помогала Сириусу с Идеалом, дополняя знакомый запах. Они быстро разыскивали и отгоняли к своим любую овцу, забредшую на соседскую территорию. Сириус уже через несколько недель знал всех своих овец по запаху, а то и по голосу. Иногда они замечали раненое животное, и тогда один из псов отправлялся на ферму за Пагом. Был у них особый лай, означавший «овца поранилась», и другой, поспокойнее: «овца не пострадала, но застряла в расщелине и ее не достать». Третий лай означал погибшую овцу.

Работа по отбору овец на продажу повторялась с перерывами на протяжении недель. Приведенных на ферму ягнят или ярок грузили в поезд или в нанятый для этой цели грузовик и доставляли на аукцион в нижних землях. Овец сопровождали овчарки. Сириус приходил в восторг от возможности повидать большой мир, к тому же приятно было вновь услышать английский зык и обнаружить, что еще не разучился его понимать.

Ближе к зиме с распродажей покончили, и теперь главной обязанностью овчарок стало охранять от овец долинные пастбища. У горных овец есть обыкновение на ночь забираться повыше, а утром спускаться вниз, где трава сочнее, но осенью им нельзя этого позволять, потому что трава в лощинах будет нужнее зимой. Нельзя осенью и допускать овец на болотистые места, где им грозит заражение печеночной трематодой. А еще осенью каждую овцу в стаде купают в дезинфицирующем растворе. Овец у Пага была не одна сотня, и овчарки трудились без продыху много дней подряд, сбивая овец в группы и загоняя в загон, где фермер с помощниками хватали каждую по очереди и окунали в раствор. Сириус с удовольствием отметил, что справляется с тяжелой работой не хуже Идвала, хотя и уступает ему пока в быстроте и ловкости.

Затем настал черед нового дела. Ягных маток надо было отобрать и отослать на низинные фермы, чтобы спасти от суровой зимы и бескормицы в холмах. Их возвращали домой только в мае.

Как ни тяжело трудились овчарки, выпадали дни, когда им нечего было делать, кроме как болтаться по двору, провожать Пага на обход хозяйства или бегать с поручениями в деревню. Сириуса всегда привлекал маленький ларек, где продавались, среди прочего, и газеты. Снаружи была стойка с газетой, так что порой Сириус узнавал здесь самые сенсационные новости. А иногда он вставал лапами на подоконник и читал сквозь стекло заголовки газет, разложенных внутри, вперемежку с названиями дешевых бульварных романов.

В деревне он встречался и с другими собаками. Те его не беспокоили, потому что он стал очень рослым и к тому же «крепким, как ноготь». Из уважения к Томасу Сириус пытался разобраться в психологии этих животных, однако, если исключить простейшие различия в темпераменте, умственно все они оказались до уныния однообразны. Наиболее яркие различия между собаками были обусловлены человеческим воспитанием. Одним внушили дружелюбие ко всему человеческому роду, другие были холодны с незнакомцами, но безумно преданы хозяевам, третьих превратили в подхалимов и лизоблюдов.

Однажды Сириус встретил в поселке молодую течную суку рыжего сеттера. Жизнь внезапно вновь обрела вкус.

Пес опьянел от ее запаха и прикосновений. Они носились по улицам как сумасшедшие. Паг в это время сидел в пабе (фермер, видно, сообразил, как жестоко будут скучать суперовчарки, вынужденные сидеть с ним рядом в пивном зале). Наконец пара соединилась под завистливыми взглядами двух мальчишек и одного безработного каменщика.

С тех пор Сириус вечно мечтал о походе в деревню и встрече с то сукой. Ему приходило в голову сбежать с фермы и разыскать ее, пока не прошло ее время, но пес устоял, потому что видел однажды, как сосед хлестал свою собаку, забывшую обязанности. Сириус ни за что не позволил бы так унизить себя. Его никогда в жизни не пороли, разве что иногда отталкивали ногой в раздражении. Порка представлялась ему величайшим унижением для мыслящей и уважающей себя личности. Попытайся Паг выпороть его, он бы убил Пага, не думая о последствиях.

Но Паг никогда не бил собак. Он принадлежал к той школе собачников, которая с гордостью заявляет, что добивается послушания добром, а не жестокостью. Возможно, Паг не тронул бы Сириуса, даже если бы тот очень серьезно провинился, потому что в голове у фермера сложилось твердое, хотя и смутное убеждение: его новая собака — не просто собака, и даже не просто суперовчарка.