Сиреневый Кристалл - [110]

Пуно Тавур взялся узнать об этом неофициально. Я довольно часто встречался с этим ловким, беспокойным и очень порядочным человеком, никогда не оставлявшим намерения кое-кого вывести на чистую воду. Чем больше я узнавал Тавура, тем непонятнее мне становилось, зачем ему нужна хлопотливая и неблагодарная роль разоблачителя. Помню, я как-то спросил Тавура:

— Зачем вам все это нужно?

— Не знаю, наверное, потому, что не могу иначе. Как бы вам это объяснить? Вот есть, например, собаки, которые довольно легко привыкают к положению цепной, но есть и такие, которые никак не могут смириться с этой участью и до конца своих коротких собачьих дней скулят, рвутся и тяготятся цепью. Я тоже не могу сидеть на цепочке и прилежно подвывать, когда это угодно хозяину. Знаю, что моя строптивость и нетерпеливое стремление разоблачать прохвостов часто мешают мне самому, но не успокаиваюсь. Никогда не забуду, как я ловко провел этих дельцов, запретивших журналистам проникнуть в Пропилеи. Бедняга Ферран, правда, поплатился за эту проделку, но ничего, награда, полученная им от министра, несколько смягчила дело. Ферран молодчина. Он всегда готов вместе со мной позабавиться и накрыть какого-нибудь нечистоплотного делягу. Разведать, все узнать о тайне такого прохвоста — что может быть увлекательнее? И поверьте, это не так просто. Не легко бывает найти нужный ход, и если удается, то, как правило, потому, что никто не может действовать в одиночку.

Пуно Тавур умудрился преодолеть эти трудности. Он не только узнал, кто организовал заповедники, но и установил, что между организаторами возникли серьезные распри. Это, собственно говоря, и помогло Тавуру.

Дело начало принимать серьезный оборот. В Силицитовом комитете с обстоятельной речью выступил Юсгор, добиваясь порядка и справедливости, ратуя за безопасность человечества, призывая не допустить чреватого опасностями расселения родбаридов, которых слишком уж предприимчивые дельцы стремятся использовать для обогащения. Дебаты в комитете были бурными. Далеко не все члены комитета соглашались на требования нашей делегации учредить действенный международный контроль. Однако угроза силициевой опасности в то время была очень реальна, продолжала настораживать, и решение все же было принято: Специальной комиссии поручалось обследовать объекты, где использовались родбариды.

Решение мудрое, что и говорить, вот только осуществить его оказалось далеко не просто. Трудность заключалась в том, чтобы узнать, где же именно находились эти предполагаемые объекты, которые надлежало обследовать.

В этих записках я расскажу об одном таком «обследовании», показавшем, как иногда мало значат постановления высоких международных организаций, если такое постановление бывает неугодно людям, не желающим упустить сверхприбыльное дело.

В Специальной комиссии разговоры о необходимости каким-то образом установить, где именно могут находиться заповедники родбаридов, шли до тех пор, пока не был получен материал от Пуно Тавура, утверждавшего, что ему известно такое место. В комиссии действовали оперативно, и через несколько дней было решено предпринять инспекционную поездку. Пуно Тавур согласился сопровождать членов комиссии, и вскоре мы вылетели из столицы метрополии. Часа через два самолет совершил посадку вблизи небольшого поселка, где нас уже ждали заказанные по телефону автомобили. Покончив наскоро с завтраком, мы уселись в машины и тронулись в путь. Было жарко, воздух был пропитан тончайшей, как еле видимый туман, пылью, дорога тянулась далеко на восток, а на западе, подернутые дымкой, виднелись вершины кряжа Монор.

— Там! — многозначительно изрек Тавур. Мы удовлетворенно переглянулись и приготовились преодолеть нелегкую горную дорогу, предвкушая впечатление, которое произведем, явившись нежданно в подпольный силицитовый заповедник.

Дорога шла на северо-запад. По мере приближения к горному кряжу Монор воздух становился прозрачнее, исчезла пыльная пелена, стало прохладнее. Машины прошли по новому стальному мосту и въехали в долину Ирга.

Начался подъем в горы. Долина Ирга сузилась, дорога извивалась по левому берегу горной реки, то приближаясь к крутым склонам, то подходя к самому берегу. С каждым поворотом дороги менялась картина мрачного ущелья. Оно то расширялось, и тогда виднелись вдалеке четко вырисованные на фоне неба вершины гор, то сжималось настолько, что становилось темнее вокруг, и тогда виднелись только быстро мелькавшие справа скалы да бушующая слева река.

— Местечко выбрано диковатое, — заметил Юсгор, зябко поеживаясь от горного холодка, так внезапно сменившего жару, царившую в долине. Надеюсь, нам не придется взбираться на самую верхушку?

— О, нет, — быстро успокоил Тавур, — еще несколько поворотов — и мы у цели!

Машины ползли по крутому подъему, дорога прижалась к склону, а пенистая, дико скачущая по камням Ирга осталась далеко внизу.

Реже на склонах стали встречаться пихты, ели, местность становилась скалистой, кое-где покрытой невзрачным кустарником. Сближались склоны гор, стискивая все больше и больше стремительный поток, становилось темнее. Машины замедлили ход и вскоре остановились.