Сионистское движение в России - [36]

Ортодоксы оперировали также доводом, уже знакомым по предыдущим конгрессам: «Еврейский народ нуждается в хлебе, а не в культуре». Против того, чтобы сионистское движение занималось культурной работой, выступил и делегат Ф. Авиновицкий (также российский сионист): он не против культуры как таковой, но считает, что конгресс не должен заниматься этим.

За работу на культурном поприще ратовал Вейцман, подчеркнувший, что некоторые пытаются развенчать понятие культуры, в то время как смысл этого понятия, в сущности, заключается в воспитании. Пройдет лет шесть, и мы будем стыдиться того, что здесь, на этом самом месте, запрещали говорить о культуре. Молодежь нуждается в культурной работе. Раввины восстают против культуры, так как опасаются отрицательного влияния светского образования, но где были они, когда тысячи евреев переходили в христианство, и что предприняли против этого? Нет правды в утверждениях раввинов, будто еврейские массы не хотят культуры.

Президент конгресса Герцль предлагает снять этот вопрос с повестки дня. Его предложение принимается 120 голосами против 105. Темкин замечает, что итог голосования указывает на то, что сопротивление ортодоксов распространению культуры уже не имеет сильной поддержки в конгрессе.

Одна важная резолюция была принята как бы мимоходом — принципиальное решение основать национальный фонд для приобретения земельных участков в Палестине. Окончательное постановление по этому вопросу было вынесено позднее, на Пятом конгрессе.

Четвертый конгресс не дал никаких практических результатов; его значение состояло лишь в политической демонстрации перед внешним миром, и этой цели он достиг. Лондон был выбран местом конгресса также не случайно. Обсуждения на конгрессе широко освещались английской прессой и печатью остальных европейских стран — Франции, Италии и других. Русская периодика также уделила конгрессу значительное место.

4. Демократическая фракция

Молодые российские сионисты покинули Четвертый конгресс неудовлетворенными. Они не могли примириться с капитуляцией большинства перед религиозно-ортодоксальным меньшинством, изо всех сил боровшимся против культуры. Эта капитуляция произошла под влиянием Герцля, который считал раввинов выразителями настроений широких еврейских масс в России. Так полагали и остальные деятели из среды западных сионистов. Что касается молодых сионистов в России, то, хотя они и ценили политико-дипломатическую работу Герцля, но, тем не менее, не ставили ее во главу угла, как это делал сам Герцль, веривший в скорую возможность современного «исхода из Египта». Молодежь видела необходимость в более углубленной и разветвленной культурной деятельности, особенно в сфере еврейского национального воспитания.

Еще до Второго конгресса в России появились «теоретические кружки», созданные молодыми сионистами для самообразования, преподавания детям, а по возможности и взрослым, следующих предметов: языка иврит, еврейской литературы, еврейской истории, истории зарождения и развития сионизма, географии Эрец-Исраэль и, кроме того, общеобразовательных предметов. Незадолго до Третьего конгресса в России действовало уже около пятидесяти таких кружков. Именно они с удовлетворением восприняли «теоретические письма» Бернштейна-Когана, главы сионистского «Почтового бюро» в Кишиневе.

Эта молодежь была близка по образу мыслей и настроениям тем студенческим сионистским кругам выходцев из России, что учились в западноевропейских университетах, а все они вместе находились под влиянием духовной школы Ахад-Гаама. Мнения, взгляды и национально-общественные устремления участников «теоретических кружков» нашли свое яркое выражение в выступлениях на конгрессах представителей молодого поколения: Вейцмана, Моцкина и других. Разногласия между молодежью и большинством конгресса по вопросу культурной деятельности, а также требование более строго придерживаться в движении демократических принципов привели молодых к мысли о необходимости самостоятельно организоваться.

Так, постепенно, выросла Демократическая фракция — оппозиционная группа в сионистской организации. Большинство ее инициаторов и участников были российскими сионистами, проживавшими как в самой России, так и заграницей. Под их влиянием к фракции примкнули и молодые сионисты Запада. В своей книге «Поиски и заблуждения» («Trial and Error», London, Hamish Hamilton, 1949.) Вейцман перечисляет ряд причин, давших толчок объединению представителей молодежи и созданию фракции.

Он пишет: «Мы были боевой группой евреев с университетским образованием, не имеющей, правда, никакого влияния и поддержки извне, но зато с четкой системой взглядов. Не нравились нам лощеность и псевдоуниверсальность, отличавшие официальный сионизм, все эти фраки и модные костюмы. Эта официальность сионистских конгрессов произвела на меня особенно удручающее впечатление после одного из моих периодических наездов в Россию и встречи с преследуемыми еврейскими массами.

Собственно, там (на конгрессе) все было довольно скромно, но для нас искусственность, напыщенность и великосветские манеры были как ложка дегтя: не могли мы в этом усмотреть признака демократизма, простоты и серьезности движения; нам было не по себе. Будь мы не такими, какими были, нам бы не удалось привлечь сердца учащейся молодежи, которой предстояло возглавить в будущем сионистское движение.