Синяя звезда - [3]

– Я могу лишь разговаривать.

– Только со мной или с другими тоже?

– С другими – нет. Кроме тебя, меня никто не может услышать.

Шансы угодить в дурдом вроде начали снижаться. Или все-таки повышаться? Я сделала глубокий вдох:

– Все равно я тебя боюсь…

– А чего меня бояться? – невозмутимо заявила Шуба. – Я способна только говорить и больше ничего. Разве ты сама с собой не разговариваешь?

– Так, то с собой, – возразила я.

– Никакой разницы не вижу, – голос Шубы стал бесстрастным.

– Тогда я подумаю, – пообещала я, отправляясь на кухню за новой сигаретой.

Сигареты в меня больше не лезли, прикурив, пришлось сразу воткнуть проклятую мерзость в пепельницу.

Что делать? Ничего я так и не выяснила. И мохнатая тварь совершенно права. Какая разница, если она говорит только со мной, а не с другими? Может, у меня такой специальный бзик нечаянно образовался? Микроскопический тромбик застрял в капиллярчике, и вот вам, готово. И вовсе не она со мной говорит, а я с ней. Так что же делать?

Организм расслабился и заявил, что пора прекращать маяться дурью, следует немедленно браться за статью, если я не хочу, чтобы шеф откусил мне завтра голову. Между прочим, откусит, как пить дать, если не принесу ему текст, хотя бы в более-менее приближенном к готовности виде.

– Может, больничный? – предположил слабовольный организм.

– Уйди, бездельник, – ответила я, храбро направляясь к письменному столу мимо Шубы.

Она не произнесла ни слова. И то ладно, подумала я, включила компьютер, поставила музыку и рухнула на стул. Когда за окном начало темнеть, механически нажала на кнопку настольной лампы, намертво забыв про существование в природе говорящей одежды. Выбираясь из-под вороха бумаг ближе к полуночи, я сообразила, что статья почти готова, можно уверенно появляться перед шефом с честным взглядом ответственного человека и надежного сотрудника.

Расправив затекшую спину, потянулась, потрясла руками… и вспомнила. Решительным шагом подошла к ней, бесстрашно натянула на себя. Ни звука. Так, хорошо…

– Шуба…

– Да?

– Да, – ответила я, кутаясь в теплый воротник. – Что поделаешь, хоть ты и говорящая, но очень теплая. И ты права, не все ли равно, разговариваю я с тобой или с собой? На улице-то хоть будешь молчать?

– Наверное, – она хихикнула. – Если симпатичных пиджаков поблизости не окажется. Тут я за себя не ручаюсь.

В общем, после ужина, если таковым можно считать очередную сигарету, я завалилась в Шубе на диван перед телевизором, посмотреть новости. Пригревшись в ее тепле, не заметила, как задремала, постепенно все глубже погружаясь в сон. Где-то на краю сознания долго надрывался телефон, но мне уже все было безразлично.

* * *

Я оторвала глаза от окуляров микроскопа и некоторое время усиленно моргала, пытаясь понять, что от меня, собственно, требуется шефу. Пока соображала, что к чему, обнаружила, что одета в довольно бесформенный белый комбинезон. Почему на мне сидит этот безобразный мешок?

С недоумением перевела глаза на шефа, и только тогда до меня дошло, что он обращается ко мне на неизвестном языке, в котором не проскакивало ни единого знакомого слова. Самое странное произошло в следующий момент – без малейшей задержки я резво оттарабанила что-то вроде:

– На кой черт оно мне нужно?

Шеф выглядел настолько непривычно, что я засомневалась – а мой ли вообще это начальник или совершенно другой человек? Тем временем он начал пространно излагать причины, побудившие его обратиться ко мне с просьбой, вызвавшей столь резкое неприятие:

– Холли! (С каких это пор меня так зовут?) Вы единственный человек в лаборатории, не обремененный семьей! (Да? А куда, в таком случае, подевались мои драгоценные балбесы?) В столь долгое путешествие не может отправиться человек, у которого есть близкие родственники! (Куда, куда они могли деться? И какое, к чертовой матери, еще путешествие?) Задание очень важное и ответственное, от его результатов зависят судьбы многих людей! (А на мою, следовательно, можно наплевать?) Вы единственный в лаборатории специалист необходимого уровня. (Какой еще такой специалист? Чем я в конце концов занимаюсь?) И потом, вы же знаете, ему невозможно отказать… (Кому, елки зеленые? Что со мной происходит? Сплю я, что ли? А-а-а, конечно сплю, и мне все это снится! Как интересно! Хорошо, смотрим дальше!)

Неожиданно приоткрылась дверь, и в лабораторию просунулась жизнерадостная, лохматая морда, совсем не отдаленно напоминающая лошадиную.

– Где она?

Шеф разве что не завизжал:

– Капитан Макмиллан! К нам же нельзя!

– Было нельзя, – с довольной улыбкой, оскалив здоровенные белоснежные зубы, бессовестно заявила морда, встряхивая темными кудрями. – А теперь уже поздно! Так которая?

Шеф, тяжко и обреченно вздохнув, навел на меня толстый короткий палец.

– Вот она – Холли…

Из-под морды вытянулась длинная рука, одетая в рукав космического комбинезона. Длиннющие пальцы звонко щелкнули, и в них образовался цветок с дурманящим даже на расстоянии терпким запахом. Владелец морды и руки беспрепятственно просочился в дверь, незаметно проявившись рядом с моим стулом.

– Счастлив познакомиться с вами, Холли!