Синтез йоги – I - [44]

В качестве критерия оценки наших достижений Гита предлагает сохранение абсолютной уравновешенности и беспристрастия в уме и сердце по отношению к любым результатам, любым реакциям, любым событиям. Если удачи и неудачи, почести и оскорбления, слава и позор, победа и поражение, радостные и горестные события не только не лишают нас внутреннего равновесия, но даже не могут затронуть, оставляют нас свободными в эмоциях, нервных реакциях, умственном видении и не вызывают ни малейшего отклика, беспокойства или вибрации ни в одной частице нашей природы, то тогда и только тогда мы можем считать, что достигли абсолютного освобождения, к которому призывает нас Гита. Малейшая реакция означает, что наша дисциплина несовершенна, и какая-то часть нашего существа по-прежнему подчиняется закону неведения и привязанностей и продолжает цепляться за старую природу. Наше самообладание еще не стало всесторонним; оно остается несовершенным или нереальным в какой-то области, части или малейшей крупице нашей природы. И эта мельчайшая крупица несовершенства может стать причиной крушения всех достижений, полученных в ходе практики йоги!

Существуют различные состояния невозмутимости духа, которые не следует путать с подлинным глубоким и обширным духовным равновесием, которому учит Гита. Существует невозмутимость разочарованной покорности, невозмутимость гордыни, невозмутимость жесткости и равнодушия – все они имеют эгоистическую природу. Эти состояния неизбежно возникают в ходе садханы, но их нужно отвергнуть или преобразовать в подлинное спокойствие. На более высоком уровне есть еще невозмутимость стоика, спокойствие религиозного смирения или мудрого бесстрастия, безмятежность души, отрекшейся от мира и безучастной ко всему, происходящему в нем. Но хотя эти качества и могут стать этапами приближения к истинному равновесию, их тоже недостаточно, так как это лишь самые ранние стадии становления души или несовершенной подготовки ума к вступлению в подлинное и абсолютное, самосущее, безграничное, невозмутимое единство духа.

Очевидно, что столь великого свершения невозможно достичь разом и без прохождения промежуточных стадий. Сначала нам нужно научиться переносить удары внешнего мира так, чтобы центральная часть нашего существа оставалась незатронутой и безмолвной, даже если поверхностные части – ум, витал, физическое – испытывают серьезное потрясение. Опираясь на это несокрушимое основание нашей жизни, мы должны отделить от движений внешней природы нашу душу, которая пребывает глубоко внутри и невозмутимо взирает на все происходящее на поверхности. Затем, распространяя эту спокойную умиротворенность нашей беспристрастной души на ее внешние инструменты, мы будем всё больше расширять покой, исходящий из этого лучезарного источника, на более темную периферию. В процессе этого внутреннего изменения мы можем пройти через множество фаз, прибегая к помощи менее совершенных состояний. Определенный стоицизм, спокойный философский взгляд на жизнь, религиозные возвышенные чувства могут помочь приблизиться к нашей цели. Мы можем использовать для этого и менее мощные и возвышенные, но полезные силы нашей ментальной природы. Однако, в конечном счете, мы должны будем либо отвергнуть, либо преобразовать их и достичь полного равновесия, совершенного и самосущего внутреннего покоя, и если сможем, то и абсолютного, ненарушимого и ни от чего не зависящего спонтанного блаженства во всех частях нашего существа.

Но как, в таком случае, мы сможем продолжать действовать? Ведь обычно человек действует, потому что имеет какое-либо желание или испытывает ментальную, витальную или физическую потребность или необходимость; его побуждают к действию нужды тела, желание богатства, почестей, славы, либо стремление к удовлетворению потребностей собственного ума или сердца, либо жажда власти или наслаждения. Или же человеком владеет и движет моральная необходимость или, наконец, необходимость или желание добиться того, чтобы его идеи или идеалы, его воля, его партия или страна или его боги восторжествовали в мире. Поэтому создается впечатление, что если ни одно из этих или какое-либо другое желание не будет побуждать нас к действию, то мы лишимся всякой движущей силы или побудительного мотива и само действие должно будет неизбежно прекратиться. Отвечая на этот вопрос, Гита раскрывает нам свою третью великую тайну божественной жизни. Все действия должны совершаться в сознании, всё более и более обращенном к Богу и, наконец, полностью принадлежащем Богу. Наши труды должны стать жертвоприношением Божественному, и посвящение всего нашего существа, разума, воли, сердца, чувств, жизни и тела Единому должно сделать единственным мотивом нашей деятельности любовь к Богу и служение Ему. Это преобразование движущей силы и самого характера наших действий является поистине главной идеей Гиты. Эта идея служит основанием ее уникального синтеза действия, любви и знания. В итоге не желание, но сознательно воспринимаемая воля Вечного остается единственной движущей силой наших действий и их единственным побудительным мотивом.