Синтез йоги – I - [31]

Трудность этой задачи, естественно, привела к поиску простых и эффективных решений; в результате среди религиозных и йогических школ возникла и глубоко укоренилась тенденция к отделению внутренней жизни от жизни мира. Считается, что силы этого мира и их деятельность либо не принадлежат Богу вовсе, либо по какой-то тайной и непонятной причине (то ли Майи, то ли чего-то еще) являются темным противоречием божественной Истине. В отличие от них, силы Истины и их идеальная деятельность принадлежат совершенно иному плану сознания, чем тот, на котором основывается земная жизнь с ее темными, невежественными и извращенными импульсами и силами. При этом сразу же возникает противоречие между светлым и чистым царством Божьим и темным и нечистым царством дьявола. Мы ощущаем непреодолимое разделение между нашим земным рождением, нашей низменной жизнью, и божественным сознанием, духовным и возвышенным. Нас легко убедить в том, что эта жизнь, находящаяся в плену Майи, несовместима со стремлением души, сосредоточенной на чистом бытии Брахмана. И тогда самый простой выход – отвернуться от всего, что принадлежит этому миру, и в едином, безудержном порыве восхождения перейти в другой. Так возникает заманчивый и, на первый взгляд, неизбежный принцип всепоглощающей концентрации на Божественном, который занимает столь важное место в отдельных направлениях йоги. Ведь такая концентрация может через бескомпромиссное отречение от мира привести нас к полному посвящению себя Тому, на ком мы концентрируемся. При этом мы освобождаемся от тяжкой необходимости принуждать все силы и импульсы низшей природы к осознанию новой, более высокой одухотворенной жизни и приучать их служить ее орудиями и средствами выражения. Достаточно того, чтобы уничтожить или усмирить их и сохранить в лучшем случае несколько энергий, необходимых, с одной стороны, для поддержания жизнеспособности тела и, с другой – для единения с Божественным.

Сама цель и идея интегральной Йоги не позволяют нам прибегнуть к этому простому и страстному в своем высочайшем порыве способу восхождения. Стремление к интегральной трансформации не позволяет нам избрать этот кратчайший путь или путешествовать налегке, оставив в стороне бремя своих трудностей. Ибо мы поставили своей целью отвоевать для Бога нас самих и весь мир. Мы решили отдать Ему наше становление, так же как и наше бытие, а не просто преподнести скромное подношение чистого и незамутненного духа тайному Божеству, пребывающему где-то высоко в небесах, или прекратить свое существование, принеся себя в жертву некоему незыблемому Абсолюту. Божественное, которому мы поклоняемся, это не просто некая далекая супракосмическая Реальность, но полускрытое Божество, которое присутствует и находится близко к нам в этой вселенной. Жизнь есть поле божественного Проявления, которое еще не достигло своего высшего осуществления. Именно здесь, в жизни, на земле, в теле, – ихаива (ihaiva), как настаивают Упанишады, – мы должны раскрыть Божество; здесь мы должны реализовать в своем сознании его трансцендентные величие, свет и блаженство, овладеть ими и, насколько это возможно, выразить их. В таком случае, мы в нашей йоге должны принять жизнь с тем, чтобы полностью преобразить ее; мы не должны уклоняться от трудностей, которые благодаря такой позиции прибавятся к нашей борьбе. Но даже если наш путь станет более трудным, а усилия – намного более тягостными и напряженными, тем не менее, в конце концов мы получим несравнимо более ценную награду. Ибо как только наш разум более или менее постоянно сконцентрирован на образе Божественного, а наша воля сосредоточена на единственной цели, сама Жизнь приходит нам на помощь. Сохраняя состояние сосредоточенности, бдительности, полной сознательности, мы сможем использовать каждый элемент и каждое проявление Жизни, каждое ее обстоятельство и каждое событие как топливо для пылающего в нас жертвенного Огня. Непобедимые в своей борьбе, мы можем заставить саму Землю способствовать нашему движению к совершенству и можем обогатить нашу реализацию трофеями, отвоеванными у противостоящих нам Сил.

* * *

Есть еще одно направление в практике обычной йоги, предлагающее свое полезное, но суженное и упрощенное решение, неприемлемое для садхака интегрального пути. В ходе практики йоги нам приходится столкнуться лицом к лицу с чрезвычайной сложностью нашего существа, с вдохновляющей, но и приводящей в замешательство многомерностью нашей личности, с этой неисчерпаемой и хаотичной стихией Природы. Обычному человеку, который живет на поверхностном уровне своего бодрствующего сознания, не ведая о глубинах собственного «я» и обширных пространствах, скрытых покровом внешней природы, его психологическое существование представляется относительно простым и очевидным. Небольшая, но шумная компания желаний, ряд императивных интеллектуальных и эстетических пристрастий, набор вкусов, несколько господствующих или по крайней мере отчетливо выраженных идей в великом потоке бессвязных или едва связных и в подавляющем большинстве тривиальных мыслей, некоторое количество более или менее настоятельных витальных потребностей, физические болезни, сменяющиеся исцелениями, беспорядочная череда радостей и горестей, частые неприятности и невзгоды и лишь редкие случаи высоких и пылких стремлений и взлетов в умственной или физической сфере – и Природа, отчасти при поддержке его ума и воли, отчасти без таковой или вопреки ей, организует всё это, приводя к некоторому грубому практическому равновесию, к некоторому сносному беспорядочному порядку. Таковы составные элементы его существования. Средний человек даже сегодня в своем внутреннем существовании демонстрирует такую же грубость и неразвитость, какие были свойственны внешней жизни первобытного человека. Но как только мы погружаемся вглубь своего существа – а йога предполагает исследование всех многоплановых глубин души, – мы вдруг обнаруживаем себя в огромном и сложном субъективном мире (так же, как когда-то в процессе эволюции человек обнаружил себя в объективном мире), который нам предстоит познать и завоевать.