Синьорина Корица - [7]

Мусс оказался необычным, но приятным на вкус. Марта закрыла глаза и попыталась выделить разные оттенки. Она узнала аромат ванили и тут же вспомнила Бенни, плюшевого медвежонка, с которым играла в детском саду. Любимый Бенни! Она уже и забыла о нем. Эта игрушка была не самой красивой: Бенни когда-то порвали ухо, и воспитательнице пришлось зашивать его грубыми темными нитками. Возможно, поэтому остальные дети не играли с ним. Девочки чуть ли не дрались за Барби, этих одинаковых кукол, стоящих в ряд на полке. Но Марте они не очень нравились. Да, она играла с ними с другими ребятами, но больше всего любила плюшевые игрушки, особенно этого медвежонка – у него часто болел живот, и ей приходилось его лечить.

Затем языка Марты коснулся другой вкус, и он ей очень понравился. Колючий и искристый одновременно, он был похож на ледяной дождь в зимний день. Должно быть, имбирь или этот карда… в общем, та кардаштука.

Внезапно где-то в глубине зала раздался громкий телефонный звонок.

– Ну вот! Вечно отвлекают от хороших дел. Каждый раз, когда я что-нибудь пробую, мне обязательно звонят, словно нарочно.

Корица неохотно встала и отправилась к телефону, продолжая жаловаться до тех пор, пока не исчезла за дверью. Марта вновь осталась в комнате одна.

Девочка взяла вторую чашку и оглянулась. Удивительно: в этом месте жизнь казалась совсем другой. И сама Марта чувствовала себя другой. Это было сложно описать словами, но теперь она даже ела иначе. Марта заметила, что теперь, вместо того чтобы, как обычно, все делать на ходу, она никуда не спешит. Время здесь словно текло по-другому – с другим ритмом и смыслом. Секунды превратились в минуты, а минуты в часы.

Корица по-прежнему разговаривала по телефону, и Марта решила осмотреться. Она заметила на стене небольшой листок с текстом, написанным от руки очень нарядным почерком. Странно, что она не заметила этот листок раньше. Марта подошла поближе, по-прежнему держа в руках чашку с муссом на основе пяти специй.

Марта положила ложку в рот. Сливки начали медленно таять на языке, в носу разлился аромат специй, и, как по волшебству, у Марты в голове загорелась идея-лампочка. Вот как она проведет первую неделю каникул!

Какая потрясающая идея – настоящий курс кондитеров!

– Терпеть не могу телефон. Будь моя воля, я бы отключила линию, но мне ведь нужно как-то принимать заказы! Мне понадобилась целая вечность, чтобы узнать, что хочет тот синьор. Мог бы сразу же сказать: мне нужен поднос «я-должен-быстро-найти-альтернативу». Разве это так сложно? Порой я и впрямь не могу понять этих клиентов! – Синьорина Корица вернулась в зал. Марта по-прежнему смотрела на листок, как завороженная.

– Синьорина Корица, скажите, еще можно записаться на курс кондитеров? – робко спросила Марта. Она уже и не надеялась, что ей повезет.

– Конечно, моя дорогая. Курс начнется на следующей неделе, в понедельник утром.

– Но сегодня уже пятница! Неужели еще есть свободное место? Мне можно записаться?

– Что ж… думаю, что да. Но, разумеется, вы должны получить согласие родителей. Вам нужно прийти сюда с папой или мамой, да хоть с обоими родителями, если они захотят. Понимаете, для меня важно, чтобы они познакомились со мной лично. Все-таки девочку нельзя отправлять к незнакомому человеку, это опасно. Кто знает, что у людей на уме.

Марте не нужно было повторять дважды. Она поставила пустую чашку на стол и спешно поблагодарила Корицу. Через несколько секунд она уже неслась по улице домой, к папе.

К папе? В кондитерской Корицы время летело так быстро, и Марта даже не предупредила его о том, куда она ушла. И забыла о том, что он попросил ее поставить лазанью в духовку. На 200 градусов!

Когда Марта вернулась домой, было уже 14:20. Папа, как всегда, опаздывал. Вместо него пришла бабушка, благодаря которой аромат лазаньи прокрался в каждый уголок дома.

Легендарная бабушкина лазанья была ее коронным блюдом. Пусть это блюдо и не подходило для жаркой погоды за окном, но от одного запаха у Марты потекли слюнки.

– Где ты была все это время?

От неожиданности Марта подпрыгнула. Она так задумалась, что не заметила, как бабушка подошла к ней. Бабушка приходила и уходила, когда ей хотелось, без предупреждения. Она не только готовила, но и наводила порядок в квартире. А еще она раскладывала папины носки парами, в отличие от домработницы, которая просто перекладывала их без разбора в корзину для чистого белья.

– Ну, я немного прогулялась… – неуверенно ответила Марта. Но бабушка, которая умела различать даже крошечные оттенки в ее голосе, моментально заподозрила неладное. С ней нельзя было провернуть лишь две вещи: не съесть то, что она приготовила, и соврать, даже по пустякам. Бабушка всегда разоблачала обман. Она гордилась своим шестым чувством – умением распознавать ложь.

– Ребенок не должен гулять один! Папа тебе разрешил? И где ты была? Даже не пытайся обмануть меня. Со мной это не пройдет.

– Я не ребенок, мне уже двенадцать! – практически выкрикнула Марта, но в последний момент сдержалась. Она редко грубила бабушке и знала, что не должна так себя вести. К тому же папа всегда просил ее проявлять к бабушке уважение. Он был прав: бабушка ведь совсем не плохая. Просто иногда она чересчур догадливая, а еще занудная – из-за своих жареных баклажанов. Казалось, что после смерти мамы бабушка решила защитить Марту от всего мира.