Синьора да Винчи - [129]
Он меня ничуть не убедил. Мои материнские опасения не подчинялись доводам его рассудка, но мне ничего не оставалось, как согласиться продолжать эксперимент.
На следующий день мы уложили напудренного Леонардо на тот же стол, расположив обработанный кусок холста на месте незаполненного участка плащаницы. Зороастр принялся снова устанавливать зеркала.
— Самое трудное — пролежать восемь часов в полной неподвижности, — признался Леонардо. — Не пошевелить ни рукой ни ногой.
Это оказалось правдой. В первый день двухчасового опыта пудра то и дело проникала ему в ноздри. Леонардо чихал с такой мощью, что едва не падал со стола.
Выждав другой солнечный день, мы уже были гораздо осторожнее с пудрой. Папенька вел с Леонардо умиротворяющую беседу о том, как величайшие индийские мистики умели замедлять дыхание настолько, что по всем приметам казались окружающим мертвецами. Он не отходил от внука, руководя процессом неглубокого дыхания. После шести часов благополучного течения опыта в мастерскую вбежала бродячая кошка, каким-то образом пробравшаяся в особняк, и вспрыгнула на живот Леонардо.
Вырванный таким немилосердным способом из состояния, близкого к трансу, Леонардо заверещал нечеловеческим голосом. Мы и сами завопили от ужаса, но, опомнившись, уже не могли удержаться от смеха… и разочарования. Впервые я увидела на лице сына выражение, близкое к отчаянию. Дни становились все короче, все меньше в них оставалось солнечного света, все чаще набегали на небо хмурые дождевые тучи.
Я застала сына склонившимся над тазом, в котором он смывал с лица и бороды пудру. Леонардо засмотрелся на свое отражение, потом тяжко вздохнул. Я явственно ощущала исходившую от него безысходность. В творчестве он не ведал неудач и не привык к ним, в любом затруднении находилось какое-нибудь решение, очередной эксперимент всегда давал подсказку.
Леонардо плеснул в лицо воды и вдруг застыл, словно изваяние, в полусогнутой позе. Затем медленно выпрямился и уставился на свое отражение в зеркале. Пудра еще не сошла с его лица, но вся покрылась потеками. По бороде струились белые ручейки.
— Принесите пудру! — велел он так тихо, что одна я услышала его.
— Зороастр! — окликнула я подмастерье. — Будь добр, принеси Леонардо чашку с пудрой.
Тот кинулся выполнять поручение и в мгновение ока поставил требуемое перед своим наставником. Леонардо снова зачерпнул воды и плеснул на щеки, нос и лоб. Затем окунул руки в пудру и сильно прижал ладони к мокрому лицу, размазывая по щекам густую, похожую на гипс массу.
Я ахнула, поняв и оценив его задумку. «Что за божественный ум!» — подивилась я про себя.
— Посмертная маска, — тихо произнес Леонардо. — Снятая с живого человека. — Он обернулся и улыбнулся мне. Тестообразное месиво растрескивалось на его щеках. — Мы снимем гипсовый слепок с моего лица! — возвысив голос, объявил он папеньке и Зороастру. — Он будет абсолютно неподвижен. Ему не надо задерживать дыхание. А все двери мы закроем, чтобы ни одна кошка не пробралась! — Он разразился радостным смехом. — Почему я сразу до этого не додумался? — Леонардо по очереди обнял папеньку, помощника, потом меня. — Нам надо торопиться: никто не знает, сколько продержатся солнечные дни! Сейчас же езжай в Павию, — велел он Зороастру, — и привези бочонок с гипсом.
Тот сразу исчез.
— Если это сработает, то наша подделка тоже удастся, — сказал Леонардо. — У нас появится своя священная реликвия. Чем не вторая Лирейская плащаница с ликом Господа нашего… — Он ухмыльнулся. — Леонардо да Винчи…
Разумеется, все сработало наилучшим образом. В последний солнечный день ноября тысяча четыреста девяносто первого года наш хитроумный закрепитель запечатлел на ткани образ моего сына, соединенный с солнечным оттиском с тела неизвестного миланского покойника. Мы долго и скрупулезно выверяли положение гипсовой маски, снятой с лица Леонардо, однако на месте шеи все равно выделялась четкая разграничительная черта. Обнаружились и другие несоответствия — укороченный лоб и слишком высоко посаженные глаза, во всем остальном сходство с оригиналом было безупречным.
Поколдовав над плащаницей кистью, смоченной в закрепителе, и вывесив ее еще на день на солнце, Леонардо добавил к изображению длинные волосы. Затем, изготовив смесь из собственной крови и красноватого пигмента, он легкими мазками пририсовал кровавые пятна и потеки по линии тернового венца, вокруг раны от центурионова копья и на проколотых запястьях и ступнях. Превосходное знание анатомии оказалось в данном случае незаменимым.
Новая Лирейская плащаница вышла без единого изъяна.
ГЛАВА 35
Мы не успели как следует отпраздновать успех: я получила от Лоренцо письмо, в котором он просил меня немедленно приехать. Гонец, привезший весть, числился среди самых преданных его conditores, поэтому я отправилась во Флоренцию не без охраны.
Я почти ничего не запомнила из той непрерывной скачки, кроме признательности своему мужскому обличью. За последние годы я успела превратиться в опытного «наездника». Будь я дамой, путешествие в карете вместо одной недели растянулось бы на две.
Мое сердце при виде любимой Флоренции горестно и вместе с тем радостно сжалось. Въехав в городские ворота, я сразу почувствовала царящее на улицах недоброе предчувствие: все уже знали, что Лоренцо умрет со дня на день. Большинство флорентийцев давно свыклись с аскетическим укладом, проповедуемым Савонаролой, хотя им по-прежнему было невдомек, достаточно ли этого для спасения души от адских мук.
Семья французского графа Фонтен-Делиба время от времени навещала английскую ветвь их рода. Минелла Меддокс подружилась с дочерью графа - Марго. Невольно ей приходится прикрывать некоторые грехи легкомысленной француженки, и у графа складывается неправильное впечатление о ней. Фонтен-Делиб несчастливо женат и надеется на интрижку с подругой дочери. Минелле он кажется и отталкивающим, и притягательным одновременно. Их соединила пережитые вместе опасности во время революции.
Во время царствования шестой династии в Египте на фоне высокой политики зарождается страстная любовь между Радопис, куртизанкой непревзойденной красоты, и Меренрой II, молодым и упрямым фараоном, которому люди поклоняются как воплощению бога на земле.Несмотря на ухаживания нескончаемой череды поклонников, сердце Радопис оставалось холодным до тех пор, пока фараон не обратил на нее внимание. С этого мгновения оба оказываются в плену любви. Но Меренра не забывает о своем предназначении. Им движет желание лишить жрецов собственности, а Радопис хочет подчинить себе неумолимый ход событий, чтобы избежать безвременной и неминуемой гибели.
1588 год. Сэр Адам Макрей, упрямый шотландец и величайший из живущих маг-погодник, заключен в Лондонский Тауэр за крамольные речи в адрес правящей королевы Елизаветы. Уже много месяцев он ждет смерти, но однажды у него в камере появляются двое посетителей: Джон Ди — маг Ее Величества и красавица Исабель де Кортес. Ди делает Макрею потрясающее предложение: свобода в обмен на создание бури такой силы, которая бы помогла справиться с испанской Армадой. Помощницей ему будет Исабель де Кортес — самая соблазнительная из женщин.
Громом прозвучали для невинной Клэр Хэркорт слова лорда Рейна о том, что отец проиграл ее девичью честь в карты заезжему богатому распутнику. Что ей оставалось? Только обратиться в бегство… Доверившись благородству Рейна, она следует за ним, но вскоре с ужасом узнает, что оказалась в грязных лапах соблазнителя…Спасаясь от домогательств, она вынуждена преступить закон. И вот Клэр – воровка и беглянка – уже несется в ночную тьму… навстречу незнакомцу, в крепких объятиях которого она надеется обрести защиту.
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…
Джулия и Ричард с самого детства живут в поместье Вайдекр. Джулия — дочь умершего владельца поместья и единственная наследница. Больше всего на свете она любит своего кузена Ричарда, ее близкого друга и товарища по играм. Она прощает ему любые прегрешения, не желает замечать очевидное — как жесток он к ней, как часто предает ее. Джулии неведома подлинная история их рождения, окутанная ужасной тайной. Однако в своих снах она видит события, которые происходили не с ней и которые еще только должны произойти, и подозревает, что унаследовала дар предвидения от своей тетки Беатрис, убитой в поместье много лет назад…
Слава искусного садовника Джона Традесканта гремит по всей Англии семнадцатого века. Но бесценным слугой его делают не мастерство и безупречный вкус, а честность и бесконечная преданность своему господину. Будучи доверенным лицом сэра Роберта Сесила, советника короля Якова I, Традескант становится свидетелем того, как делается история — от Порохового заговора до восхождения на престол короля Карла I и возрастающей враждебности между парламентом и двором.Вскоре таланты садовника привлекают внимание самого могущественного человека в стране — неотразимого герцога Бекингема, любовника короля Карла I.
Когда приспешники короля Генриха VIII поджигают монастырь, в котором Элис счастливо жила последние несколько лет, девушке удается сбежать от мародеров и убийц. Не зная, где спрятаться бывшей монахине во время религиозных гонений, она вынуждена вернуться к своей приемной матери Море, местной знахарке. Мора обучает ее своему ремеслу, и вскоре Элис становится ее помощницей. Однако она перенимает от приемной матери не только знания трав и снадобий, но и умение использовать темные силы колдовства. После того как ей удается вылечить лорда Хью, хозяина всей округи, он оставляет ее в своем замке.
После смерти своей третьей жены король Англии Генрих VIII снова намерен жениться — на принцессе Анне Клевской, портрет которой ему очень понравился. Однако прибывшая в Англию невеста оказывается совсем не такой привлекательной, как на портрете, и вызывает у него скорее отвращение. Брак все-таки заключен, и для молодой королевы начинается время тяжелых испытаний. Она ни на минуту не забывает о печальной судьбе своих предшественниц и вынуждена противостоять попыткам мужа избавиться от нее. Да и в своем окружении она не находит поддержки.