Синон - [13]

– Грегор уже встретился с нашим компаньоном, теперь они идут сюда. Подождите нас здесь. Когда закончим переговоры, вместе поедем в отель.

Охранник кивнул. Они с Папо замолчали, наблюдая за бушующим вокруг разношерстым человеческим морем. Откуда ни возьмись возник пожилой мужчина с тряпкой в руках, который обратился к Рейчел по-сомалийски. Яамак что-то сказал ему, и старик, поклонившись, снова ушел в кафе. Женщина хотела спросить, что ему было нужно, но Яамак жестом остановил ее. Глаза его сузились, но лишь на несколько секунд. Рейчел оглянулась. К ним приближался Грегор в компании тщедушного сомалийца. Папо встала и пожала руку молодому человеку, который представился как Бааши Абдулле. Бенту, улыбаясь, снова опустился на свой стул. Разведчики с Бааши оставили его и ушли в кафе.

В зале без окон было прохладно и пахло кофе. Помещение оказалось на удивление большим, причем почти все места были заняты. Оживленные дискуссии за столами сопровождала доносящаяся из радиоприемника за барной стойкой мягкая джазовая музыка. Старик, который выходил к Рейчел на улицу, стоял за кассовым аппаратом. При виде Папо и ее спутников он кивнул в сторону занавески рядом с кухней, и женщина вошла туда первой. За занавеской открылось небольшое помещение – что-то вроде кладовки, с тремя складными стульями довольно шаткой конструкции. Рейчел села, с трудом удерживая равновесие. Она вспоминала выражение лица Яамака в тот момент, когда тот увидел Бааши. Возможно, они допустили ошибку, оставив сопровождающего на улице без присмотра. Комната, которую он предоставил им для переговоров, Папо тоже не нравилась. Она слегка отодвинула штору, чтобы иметь возможность, по крайней мере, выглянуть наружу. В руке женщина сжимала томик Суцкевера, к внутренней стороне обложки которого были скотчем приклеены документы. Она повернулась к Бааши:

– Господин Абдулле, к сожалению, мой сомалийский оставляет желать много лучшего. Мы можем общаться по-персидски, по-итальянски, по-французски или по-английски?

Бааши посмотрел на Грегора, словно спрашивая его совета. Но русский ни слова не понимал на сомалийском языке. Он побледнел и выглядел потерянным. Абдулле снова повернулся к Рейчел и спросил ее на ломаном французском:

– Бумаги у вас?

Папо ответила ему на том же языке:

– Итак, вы из Танзании. У меня паспорт и документы, удостоверяющие, что вы находились в Сомали в качестве наблюдателя от ООН. Вам лучше ехать через Кению. От станции близ Бустеейо отходят четыре автобуса, но я рекомендую вам маршрут, который пролегает вдали от территорий, контролируемых «Аль-Шабааб». Деньги вы тоже получите. Со всем этим у вас есть реальная возможность спастись.

Бааши молчал – он только моргал и сглатывал. Очевидно, молодой человек рассчитывал на другое.

– Свяжите меня с кем-нибудь из посольства здесь, в Могадишо, – наконец заговорил шепотом он. – Или помогите вылететь в США или Европу.

Рейчел покачала головой:

– Твоя информация никому не интересна, кроме меня. Никто больше не станет за это платить. И США никогда не примут террориста из «Аль-Шабааб», не говоря уже о Европейском союзе.

На какой-то момент ей показалось, что Бааши собирается заплакать. Он уже понял, что никогда не доберется до Танзании. Папо оглядела зал, но не заметила ничего подозрительного. Переговоры затянулись, а она хотела прийти хоть к какому-нибудь соглашению. Сомалиец выпрямился, достал помятый коричневый конверт и протянул его ей. Внутри оказался маленький клочок бумаги – счет в Объединенном банке Африки на триста тысяч долларов. Плательщиком выступала компания «Нигерия-Лизинг», но ее название на чеке было перечеркнуто. Поверх него стояло написанное от руки слово «Сальсабиль».

Рейчел подняла глаза на Бааши:

– Что это?

– Плата за помощь. От ливанцев, которые были в Сомали.

– Как ты это раздобыл?

– Мой брат занимается их финансами. Он дал мне это, чтобы я смог выкупить свою жизнь.

– То есть ты никогда не встречался с этими ливанцами?

Абдулле покачал головой.

– Но ты можешь свести нас с кем-нибудь, кто непосредственно связан с ними? – задала женщина новый вопрос.

Бааши снова покачал головой. Рейчел покосилась на штору. Как раз в этот момент наружная дверь на секунду приоткрылась, и за ней мелькнул припарковавшийся у кафе зеленый полицейский джип. Папо сунула банковскую квитанцию в томик Суцкевера и спросила, не отрывая глаз от двери:

– Что означает слово «Сальсабиль»?

Ответить Бааши помешал хозяин кафе, который, раздернув штору, встал в дверном проеме и что-то беззвучно зашептал, оживленно жестикулируя. Прислушавшись, Рейчел разобрала, что он повторяет одно-единственное слово:

– Боолиска… Боолиска…

Она знала, что оно значит: «национальная полиция». Папо уже проклинала себя за то, что оставила Яамака одного на улице, что согласилась на встречу в таком подозрительном месте и что позволила переговорам так затянуться. Все трое вскочили, и один из стульев с грохотом опрокинулся на пол. Абдулле, как загипнотизированный, следил за каждым движением Рейчел. Она подтолкнула его к выходу:

– Иди первый. Мы – потом.

Но сомалиец вцепился ей в плечо: