Синий мир - [19]

– Увы! Что зрю перед собою? Достойна сожаления леность нынешней молодежи. Во что мы превращаемся – в нацию бездельников и лежебок? Счастье еще, что Великий Краген защищает нас от алчности остальных своих сородичей! А что, если какой-нибудь тиран из Отчего Мира отыщет нашу мирную гавань и решит прибрать нас к рукам, пленить и сделать рабами, как в прежние времена? Чем мы будем защищаться? Отстреливаться рыбьими головами? Или заберемся под плоты в надежде, что противник не полезет туда, а если полезет – утонет?

– Ладно, не тяни, – послышались из толпы утомленные возгласы.

– Так вот я и говорю, – поспешил выступающий. – Нам надо организовать народное ополчение. Пусть каждый плот выставит хорошо обученных воинов и снарядит их метательными ножами и копьями из самых прочных и надежных стеблей, какие только найдутся!

Старого фонарщика с бельмами на глазах сменил Сводник с плота Самбер, который в хорошо построенной речи прозрачно намекнул, что, появись тиран из Отчего Мира – и Царь-Краген немедленно придет на помощь и обратит его в бегство. Так что в следующий раз тиран уже и не сунется. И все это благодаря скромному самоотверженному труду Сводников, к которым он с гордостью и смирением причисляет и себя…

– Царь-Краген велик; Царь-Крагенвсемогущ; он мудр и снисходителен; его достоинства неоспоримы! Однако его величие было оскорблено безобразной выходкой на плоту Спокойствия, где вольномыслие отдельных выродков стало причиной гибели многих наших сограждан. – На этих словах он скорбно поник головой. – Я не обладаю ни правом, ни полномочиями, чтобы предложить достойное наказание за столь чудовищное злодеяние. Но я хочу обратить ваше внимание на некоторые факторы, послужившие подспудной причиной случившегося – а именно, на самонадеянность отдельных лиц, поддержавших непосредственного виновника, и чрезмерное легкомыслие тех, кто, пусть не потакая им, не остановил их вовремя, проявив снисходительность и малодушие…

Наконец оратор спустился с трибуны. Его сменил хмурый крепыш в одеждах самых безыскусных.

– Меня зовут Склар Хаст, – сказал он. – Я тот самый злонамеренный вольнодумец, о котором сегодня уже говорили. Я хотел бы сказать многое, вот только не знаю, как. Поэтому буду краток. Царь-Краген – вовсе не мудрый и самоотверженный защитник, каким нам его рисуют Сводники. Это громадная и прожорливая тварь, которая с каждым годом становится все громаднее и прожорливее. Я хотел убить другого крагена, поменьше, который пожирал мой урожай. И когда Царь-Краген каким-то образом узнал об этом, он отомстил за своего сородича.

– Что он городит! – закричали со своих скамей Сводники. – Какой позор! Неслыханно!

– А ведь я, в сущности, помогал Царю-Крагену делать его работу. С чего бы ему гневаться? Ведь это его задача – отбивать атаки своих жадных родственников. Это же очевидно! Царь-Краген просто боится, что, научившись убивать его родственников, люди постепенно доберутся и до него. Именно это я и предлагаю сделать. Сколько можно пресмыкаться перед какой-то морской тварью? Давайте оставим это подлое заискивание, давайте обратим свои усилия на то, чтобы найти способ прикончить Царя-Крагена!

– Что за безответственные высказывания! Да это просто сумасшедший! Глупец неблагодарный! – кричали Сводники.

Склар Хаст ждал, пока шум уляжется, но крики не прекращались. Наконец Фирал Бервик, Арбитр Уведомляющего, взобрался на помост и поднял вверх руки:

– Спокойствие! Пусть Склар Хаст договорит. Он стоит на трибуне, и это его право – высказать все, что он пожелает.

– А мы почему должны слушать этот вздор? – воззвал Семм Войдервег. – Этот человек, как нам известно, – виновник гибели целого плота. Теперь он собирается распространить свою ересь дальше – так он отправит на дно всю флотилию!

– И все же, – настаивал Фирал Бервик. – Мы должны блюсти наши обычаи.

Склар Хаст наконец смог продолжить:

– Само собой, Сводники не хотят этого. Царь-Краген – их пища, они такие же паразиты, как и он. Это очевидно: нельзя давать им общаться с Царем-Крагеном, которому они передают всю информацию о нас. Мы рабы Крагена, – мы просто боимся признать эту правду. А Сводники – наши надсмотрщики. Те, кто выступли передо мной, ссылались на традиции предков – людей, которые сумели отнять у тиранов Корабль. Вы считаете, эти мужественные люди стали бы подчиняться прожорливой твари? Очень сомневаюсь! Как нам убить Царя-Крагена – это другой вопрос. Он требует серьезных размышлений и всестороннего обсуждения; но ни в коем случае нельзя, чтобы эти планы дошли до Сводников. Если кто-нибудь здесь думает так же, как я, сейчас настало время им подняться с места и объявить об этом во всеуслышание.

С этими словами Склар Хаст сошел с помоста. На плоту воцарилась тишина. Лица людей застыли. Склар Хаст посмотрел направо, потом налево. Никто не смел встретиться с ним взглядом.

Тучный Семм Войдервег взгромоздился на помост.

– Вы все слышали, что сказал этот убийца. Он не имеет ни стыда, ни совести. На нашем плоту мы уже вынесли ему смертный приговор. Согласно обычаю, он имел право сказать свое слово перед собранием. И он его сказал. Как вы видите, он ничуть не раскаивается. Более того – он пытается распространить свою ересь, приплетая к тому же наших предков к своим гнусным замыслам. Да утвердит это справедливое собрание тот приговор, который был вынесен ему на плоту Спокойствия; пусть те, кто чтит Царя-Крагена и благодарен ему за милость и покровительство, поднимут вверх свои кулаки – /и это будет означать смерть!