Синий Колодец - [13]
— Страсбургский пирог! Страсбургский! Бур! Бу! Бу!
Мама и папа выбежали на кухню. Вернулась одна мама.
— Мы звонили в Страсбург. В Страсбурге испекли три пирога по заказу английской королевы. Главный страсбургский пирожник благосклонно отнесся к твоему желанию. Он пришлет тебе один из трех королевских пирогов. Самый большой. Королева не возражает. Папа вылетел в Страсбург…
— Не желаю один из трех! Желаю все три!
— Самолет, вероятно, приближается к Страсбургу. Я прорадирую папе твое последнее желание… Ты не против?
— Прорадируй, а я пока съем свекольник с воблой. — И потянулась ложкой в мою тарелку.
Я едва успела пожелать ей приятного аппетита.
— Все равно не получишь страсбургского пирога, не подлизывайся.
Мне стало смешно, и я уснула.
Ленка Овчинникова рассказывала… Она проснулась и увидела на разрисованном блюде страсбургский пирог. Отщипнула… Вкусно! Еще кусочек… Твердо решила: «Хватит». И отпихнула блюдо. Тут же придвинула и, чтобы пирог не испортился, доела до последней крошки.
Делать за столом Ленке больше нечего было, и оне пошла к двери.
На улице горели лампы дневного света.
Чьи-то мамы и чьи-то папы подметали улицы, гладили школьные формы, решали задачи, заучивали стихи, чтобы не быть застигнутыми врасплох детьми, дрессировали к утру собак, пробовали, что вкусней: рыбий жир или касторка, делали уколы друг другу, мерили температуру, ели столовыми ложками манную кашу…
— Ты меня знаешь, Орлова, я врать не стану, меня затошнило от такой жизни, от таких послушных пап и мам, бабушек и дедушек, от таких мальчиков и девочек… Захотелось домой в родной город, в бабушкину деревню, к собственным непослушным родителям.
Однажды во время завтрака пропал мой аппетит… Надо же! Сию минуту мой аппетит сидел на краю тарелки с медовыми черносмородиновыми варениками в земляничном сиропе, размахивал ручками и ножками, смеялся и пел:
И как сквозь стол провалился.
С той минуты я начала худеть, и вскоре прославилась на всю Страну послушных родителей как чемпионка наилегчайшего веса, которая ничего не хочет… Зато я легко передвигалась по горам и лесам.
Как-то в одном из дремучих лесов встретила я диктора детского радио. Диктор спешил из волшебной страны в другую волшебную страну, по дороге задумался и заблудился. Он довольно долго смотрел на меня прищуренными глазами и спросил:
— Что ты такая скучная, девочка? Такая непоправившаяся? Такая не такая?
Мне что… я рассказала.
Диктор заложил руки за спину, глубоко размышлял целых полторы минуты с четвертью… И как хлопнет себя по затылку:
— Вспомнил!.. Нет, опять забыл!
И снова ходил от дерева к дереву, потирал руки за спиной.
— Кремкеле! Бремкеле! Брысь!
— А вот и не так, — сказала я. — Крабли! Грабли! Бумс!!
Как в сказке, появились Конек-Горбунок, волшебная лодка, волшебное такси, волшебная тройка.
Я хотела было на минутку заскочить в Страну послушных родителей, попрощаться — неудобно все-таки, — но диктор, Конек-Горбунок и все остальные решительно отсоветовали:
— Заблудишься, а нас в Страну послушных пап-мам и миллионом волшебных слов не заманишь… Так что смотри.
Я не стала смотреть, твердо сказала:
— Хочу в Синий Колодец!
— Другое дело, — обрадовался Конек-Горбунок, — за это я выполню по первому требованию любое желание твоей подруги.
— А два можно?
— Что с тобой поделаешь, — согласился Конек-Горбунок.
Вот так я очутилась в коровнике…
Глава восьмая
Лена привела Женю в сад великана Сурвилло, своего дяди со стороны матери. За девочками увязалась собака Сажа, похожая на овцу.
Вокруг сада — кусты роз. От их запаха настроение поднимается, словно утром Первого мая, когда всюду музыка и светит солнце.
«Сорву розу, папа понюхает, и у него станет первомайское настроение».
Едва Женя тронула стебель розы, из него выскочили два шипа и прошипели:
— Нюхать — нюхай, а рвать — не смей…
— Решила сорвать розу на память? — поинтересовалась Лена Овчинникова.
— Да, — признается Женя.
— Пыталась и я сорвать розу для гербария. И вот, пожалуйста, — Лена показывает руку, укушенную шипами.
Сажа гавкнула с обидой. Собака чувствует себя хозяйкой и глубоко страдает оттого, что гостья недостаточно восхищается садом.
— Взгляни на деревья, — предлагает Лена.
— Деревья как деревья: груши, яблони, сливы, вишни… — Женя все еще не может забыть о шипах.
— А ты попробуй яблоко, грушу, сливу… Чего хочешь.
— А они не кусаются?
Лена смеется.
Яблоко кисловато-сладкое и пахнет грушей. Кожица на груше тонкая и блестит, как яблочная.
Вдруг Сажа приветливо взвизгнула и бросилась навстречу дяде Сурвилло и Жениному папе.
… — Так что, Антон Васильевич, оставайтесь у нас… Материалов хватит. Наш колхозный завод обжигает больше миллиона кирпичей в год… Имеет полигон бетонных деталей, столярную бригаду и цех зеленого строительства… Видели грушеяблоко? Вишнерябину? Возле каждого нового дома высадим такие деревья.
В это время Сурвилло увидел Лену и Женю.
— Понравилось?
Девочки утвердительно кивают, а Сажа машет хвостом.
— Я вам еще кое-что покажу. — И Сурвилло поднял девочек: Женю на правой ладони, Лену — на левой.