Синий город на Садовой - [3]

Она сидела, свесив ноги в комнату. Спиной и боком к Феде. Шила быстро, широкими ровными взмахами. Бинт на локте летал туда-сюда белой бабочкой. Майка была красная, нитку девочка тоже взяла красную, точно в цвет. И эта маленькая ее предусмотрительность вдруг вызвала у Феди симпатию и благодарность.

Девочка откусила нитку, кинула майку Феде:

– Лови… Не новая теперь, конечно, да что делать…

Федя натянул майку – неловко и суетливо, потому что вдруг застеснялся голого поцарапанного живота и чересчур торчащих под кожей ребер. Девочка же смотрела спокойно, не отводя глаз. Поднесла ко рту кулачок, провела по губам костяшками и спросила с чуть боязливым и серьезным интересом:

– А ты правда верующий? Или так, ради моды?

Не учуял Федя в ее вопросе ни капельки насмешки. И потому не сумел ощетиниться, только сказал со вздохом:

– Ну, погляди. Похож я на того, кто гоняется за модой?

И тут она слегка улыбнулась:

– А чего ж… Майка-то модная: жеваная. Сам красил?

Он хмыкнул:

– Кто же еще? Александр Сергеич, что ли?

Красили вдвоем со Степкой. Случилось так, что искали в кладовке запасной шланг для насоса и наткнулись на пакетик с порошком-красителем для хлопчатобумажной ткани.

– А давай покрасим белые майки! – Шестилетнего Фединого племянника иногда озаряли оригинальные замыслы.

– Зачем? – усомнился Федя.

– Ну… под цвет трусов получится. Красиво будет.

– Совсем под цвет не получится. Смотри, тут написано "алый", а трусы темно-красные.

– Подумаешь! – нашелся Степка. – Выгорят и будут светлые! В такую погоду – это быстро.

Трусы им сшила Ксения – Федина старшая сестра и Степкина мама. Она распорола свое старое платье, оторвала от него блестящую подкладку и за вечер соорудила сыну и брату летние обновки. Это было весьма кстати, особенно для Феди. Потому что его прошлогодняя летняя одежда вся была истрепана, а в "Детском мире" фиг что купишь: в отделе "Товары для отъезжающих в пионерский лагерь" только разноцветные девчоночьи зонтики, красные блестящие барабаны да свитера с начесом – по сногсшибательной кооперативной цене. У девчонок был еще крайний выход: ободрать зонтики и сшить себе из этой материи пестрые юбочки. А мальчишкам что делать? Школьные штаны и джинсы при навалившейся жаре казались орудием пытки…

Ксения, хотя и кончила филологический факультет, была мастерица швейного дела. Недаром работала не в школе, а в ателье "Светлана". Трусы соорудила фирменные – с клапанами, с белым галуном по кромкам и швам, с двумя задними карманами и тройной резинкой в поясе. У кооператоров такие стоят не меньше чем четвертак, особенно если еще с иностранной нашлепкой на кармане. Такие нашивки Ксения тоже обещала найти и пришить.

Степкина идея перекрасить майки сперва не вдохновила Федю. Лень было возиться. Но Степка настаивал:

– Смотри, как будет здорово, все под цвет. У ме-ня и сандалии красные, а у тебя кроссовки с красными полосками.

– Ну, давай. Пока дома никого нет…

Инструкция, напечатанная на пакетике, была проста. Соорудили в эмалированном тазу раствор, нагрели на газовой плите, прокипятили там две майки с короткими рукавами. Перед покраской Федя навязал на них много тугих узелков. И на месте каждого узелка оказалось светлое пятнышко с разводами вокруг. Похоже на хризантемы.

– Ну? – с удовольствием сказал Федя. Приятно сознавать, что ты освоил в жизни еще одно полезное дело.

– Фирма, – солидно согласился Степка.

Майки были прополосканы и сушились над плитой, когда явилась с рынка Ксения. Пожелала узнать – "что! это! такое?!".

– Эксперимент, – объяснил Степка. Получил по шее пучком зеленого лука и укрылся за дядюшкой.

– Психи, честное слово! – запричитала Ксения. – У Степана единственная белая майка была для спортивных занятий в садике! Ребенка без нее на порог не пустят!

– Пустят ребенка… Ты лучше погляди, как получилось! И всего за час! А в мастерской бы месяц проволынили. Помнишь, ты свое платье туда сдавала?

Ксения обрела педагогическое спокойствие. Спросила, знают ли они книгу "Детство" писателя Максима Горького?

Федя сказал, что проходили в прошлом году. Степка вспомнил, что видел кино.

– В таком случае вам известно, как дед Каширин учил внука, который без спроса выкрасил скатерть…

– Степан, – произнес Федя. – На происки реакционных сил мы ответим чем?

– Чем?

– За… – подсказал Федя.

– Запремся в ванной?

– Дурень. За-бас-товкой!

– Это как? – с беспокойством поинтересовалась Ксения.

– Это – просто. Степка не будет чистить зубы и умываться, превратится в отброс общества. Я не буду водить его в детский сад, тебе придется опаздывать на работу, и тебя прогонят. Швейная промышленность не сможет выбраться из кризиса, и страна попадет в зависимость от иностранного капитала, потому что без штанов и бюстгальтеров население долго не протянет…

Ксения запустила в дорогого братца все тем же пучком лука. Федя уволок Степку за дверь. Сказал оттуда:

– Женская агрессивность – еще один признак общественного кризиса.

– Шиш вы у меня получите, а не обещанные нашивки… Можете нарисовать этот шиш на тряпочке и пришить себе…

– Ну Ксе-еня-а!..

…Конечно, потом она отыскала и пришила им на карманы фирменные ярлыки. Степке – австралийский, серебристый, с черным кенгуру. Феде – немецкий, с готическими буквами-загогулинами и рыцарским щитом, на котором растопыривал крылья желто-черный орел. Дядюшка и племянник заправили в трусы крашеные майки, покрутились друг перед другом, и Федя заметил: