Синие дожди - [95]
А р т е м К у з ь м и ч. Что-то ты развоевался, Тимофей Павлович… Развезло?
Т и м о ф е й. Чего развезло?
А р т е м К у з ь м и ч. Перед тем как зайти сюда, клюкнул?
Т и м о ф е й. Ну и клюкнул!
А р т е м К у з ь м и ч. А тебе известно, что я с пьяными ни о каких делах не разговариваю? Пьяному и на порог сюда ступать не позволено.
Т и м о ф е й. А я пришел! И сижу!
А р т е м К у з ь м и ч. Встать! Встать!
Вбегает Ф а и н а.
Ф а и н а. Тимофей, ну зачем ты это сделал?
Т и м о ф е й. Я пришел все высказать и высказал!
А р т е м К у з ь м и ч. Чтоб ноги твоей тут не было!.. И стул поставь на место!
Ф а и н а. Пойдем, Тима. Пойдем… Вот — я говорила.
Т и м о ф е й. Никто! Ни из одной деревни никто не поедет!
Фаина и Тимофей уходят. Артем Кузьмич взволнованно прошелся по кабинету. Появляется пожилой ц ы г а н.
Ц ы г а н. Председатель, зачем твои люди говорят, что трос ворованный?.. Один человек у реки, где плоты разбирают, сказал нам: «Вот! Если вы всем табором мне одному споете и спляшете, то я вам этого железа сколько унесете, столько и отвалю!..» И мы пели и плясали. Наверно, это не совсем по закону. Наверно, тот человек немного с придурью, — но мы заработали честно!
В распахнутую дверь входит ж е н щ и н а, в которой мы не без труда узнаем Настасью Михайловну. Годы тоже не прошли мимо нее.
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а (как можно будничнее). Можно?.. Здравствуйте, Артем Кузьмич.
А р т е м К у з ь м и ч (не узнав ее, хмуро). Здравствуйте.
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Я к вам насчет еланской школы. Хорошо, если бы колхоз помог нам с ремонтом.
А р т е м К у з ь м и ч (чуть слышно). Настя…
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Поскольку там учатся ваши дети, то…
А р т е м К у з ь м и ч. Настя!
Ц ы г а н. Председатель, ты сначала реши мой вопрос! Эта гражданочка пришла позднее!
А р т е м К у з ь м и ч. Как же это?..
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Я звонила. Разве тебя не предупредили?
А р т е м К у з ь м и ч. Мне и в голову не пришло, что это… ты…
Ц ы г а н. Председатель! Ты посмотри на трос — из рук не выпустишь! Врать не буду — он не новый. Им плоты крепили. Но и кобыла, которую мы облюбовали, не молоденькая. Наш трос прослужит еще сто лет! А кобыла сдохнет через год!
Артем Кузьмич выпроваживает цыгана.
А р т е м К у з ь м и ч. Откуда?
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Из Сольвычегодска.
А р т е м К у з ь м и ч. Столько лет прошло.
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Пятнадцать. И девять месяцев.
А р т е м К у з ь м и ч. Пятнадцать. И девять месяцев.
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Я решила прийти сразу — при народе. Чтоб не было лишних толков.
А р т е м К у з ь м и ч. Да, да.
Ц ы г а н (вновь появляется). Председатель!..
Артем Кузьмич хочет захлопнуть дверь, но перед ним возникло лицо Ф а и н ы. Пауза. Фаина смотрит на Настасью Михайловну, на отца.
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Здравствуйте, Фаина Артемьевна.
Ф а и н а (отцу). Я же тебя просила! Просила!.. (Резко повернулась и убежала.)
А р т е м К у з ь м и ч. Фая! Фая!
Н а с т а с ь я М и х а й л о в н а. Вот как вышло…
Молча смотрят друг на друга.
Колхозный клуб. Сцена. На ней стоит рояль. По бокам, возле кулис, стулья, стол для заседаний — все как попало. На сцене много молодежи. П а р н и и д е в у ш к и, одетые так, что не отличишь от городских, танцуют наисовременнейший танец. Н и н а аккомпанирует. Среди танцующих выделяются М а к с и м во флотской форме и его невеста Л ю д а.
М а к с и м. Мексиканский танец темпико! Танцуют все латиноамериканские страны! А также западноевропейские!..
Все стараются подражать ему.
Быстрее! Жару побольше!
Все сосредоточенны и устали, лица какие-то одеревеневшие.
Л ю д а. Нина Дмитриевна!
Н и н а. Что, Люда?
Л ю д а. А можете вы нашу, деревенскую?
Н и н а. Конечно, могу!
И все вмиг преобразилось — привычные свободные движения, лица ожили. С ультрасовременного танца перешли на вихревую кадриль.
Л ю д а.
М а к с и м.
Все поют и танцуют.
Н и н а. Ну, хватит, ребята! Хватит! Когда же мы будем репетировать?
Г о л о с а. Нина Дмитриевна, поиграйте еще!
Г р и ш а. Довольно, довольно! Так мы никогда концерт не подготовим.
Все рассаживаются кто куда — на стол, на стулья.
Нина Дмитриевна, у вас, я вижу, все получается. И ноты вы знаете. Не возьметесь ли руководить и духовым оркестром?
Н и н а. Нет, Гриша.
Г р и ш а. Почему?
Н и н а. Чего не могу, того не могу.
Г р и ш а. Какая разница? Тут ноты, и там ноты. Если беспокоитесь в смысле оплаты, то я с Артемом Кузьмичом договорюсь.
Н и н а (смеется). Заманчиво!
Г р и ш а. Новенькие инструменты лежат. Обидно! В конце концов, это не моя обязанность. Я инструктор по спорту. И еще — секретарь комсомольской организации. Но ведь мы тут всё сами! И спектакли готовим, и декорации расписываем!
М а к с и м. Что же ты меня не попросишь?
Г р и ш а. Чего?
М а к с и м. Оркестром подзаняться.
Г р и ш а. А разве ты?..
М а к с и м. Когда наши с дружеским визитом в Хельсинки были, мы там в порту концерт давали. Ну, подготовились! Все на нас подогнано, ни складочки, бляхи блестят! Трубы — огонь! Народу заграничного собралось! Даже эти, хиппи длинноволосые, которым все приелось, и те стояли рты разинув!
Роман кировского писателя Ю. К. Петухова — это книга о молодых людях наших дней, вступающих в самостоятельную жизнь, о любви и верности, о поисках и призвании, о долге перед людьми.