Сингулярность 1.0. Космос - [14]

– Вспомни Землю, – ответил Марк. – Кому пошло на пользу тамошнее перенаселение?

– Ну, оно по меньшей мере стало причиной экспансии, – пожал плечами Алекс. – Если бы не перенаселение, разве бы мы оказались сейчас здесь?

Некоторое время Марк пристально разглядывал собеседника, раздумывая над тем, где покоится сейчас прах его оригинала, и над тем, сколько ещё копий талантливого биоинженера Алекса в эту самую минуту ведут подобные разговоры под светом совсем других звёзд. Его просто разрывало от невозможности указать подобным самоуверенным идиотам их истинное место в системе мира. Он сдержался и на этот раз.

– Наличие биопринтера рано или поздно посеет зерно сомнения в истинности происхождения их собственных тел и в уникальности каждого из колонистов. Ведь у них там нет психологов и гипнопедов, способных скорректировать каждую из личностей так, чтобы добиться разнообразия, необходимого для психологической стабильности в колонии. Футуршок ещё никто не отменял. На ранних этапах колонизации именно идеальная психосовместимость, а не увеличение численности – залог выживания вида у чужой звезды.

Для экипажа это правило явно работало. За время несения «Богуславом» вахты на периферии системы между членами команды ни разу не возникало разногласий. Сформировавшиеся однажды пары сохраняли свои отношения, и после того, как была распечатана, откорректирована и отправлена к месту поселения последняя партия колонистов, у корабельных психологов совершенно не осталось работы.

Пришло время двигаться дальше.

На прощальной вечеринке, традиционно предваряющей погружение команды в холодный сон, Марк поднял бокал за свою команду. Он вглядывался в знакомые лица людей, ставших за годы звёздных вахт его семьёй, чувствуя ответственность за каждого из них и лёгкую грусть от того, что совсем скоро им придётся расстаться – пусть только на время, необходимое «Богуславу», чтобы достичь следующей звезды на их маршруте.

Во сне это время пролетит незаметно.

Салон наполняло наложенное на пульсирующий электронный ритм разноголосие, время от времени перекрываемое треском помех и шорохом статики. Так звучал теперь эфир пространства Антареса. Радиопереговоры сотен человеческих форпостов, тысячи голосов, за которыми стояли миллионы разумных существ, заселивших этот участок пространства, стали гимном гению безымянного руководства Глобального Государства, осмелившемуся когда-то в тщеславном порыве бросить вызов пространству и времени.

Марк не был уверен, что государство, давным-давно пославшее его к звёздам, равно как и сама Земля, все ещё существует. Сколько бы сканеры корабля не тралили межпространственный эфир, они так и не сумели поймать ни единой передачи с прародины человечества. Изредка межзвёздные вихри доносили обрывки трансляций музыки и развлекательных программ с одного из колонизированных миров, их «Богуслав» оставил позади, и эти звуки и образы бальзамом ложились на душу капитана.

Другой награды он не искал.

Чуть позже, когда было допито вино и поглощены восхитительные яства, которыми в изобилии потчевала экипаж, подключившись к синтезатору пищи, квазиразумная библиотека корабля, пришло время прощаться. Капитан и его помощник проводили каждого из членов своей команды в его собственную гибернационную камеру. Было пожато множество рук, и множество пахнущих вином поцелуев оставили свой след на множестве губ и щёк. Наконец двери камер закрылись, и распылители заполнили внутреннее пространство парами гипнотика, погрузившего членов команды в сон.

Где-то в недрах «Богуслава» машины сняли слепок с личности каждого из спящих людей, записав новую копию, обогащённую воспоминаниями о событиях у Антареса, поверх старой. Потом в камерах включилось дезинтегрирующее поле, и тела членов экипажа распались молекулярным прахом. Жерла системы очистки всосали невесомую пыль, оставшуюся от их тел, и отправили её в реакторы корабля, сделав частью круговорота энергии.

– Вот и всё.

Марта плакала каждый раз, когда им приходилось расставаться с командой. Марк обнял её вздрагивающие плечи.

– Мы разбудим их у новой звезды.

– Конечно.

Марта улыбнулась ему сквозь слёзы.

Они оставались вместе ещё один день и ещё одну ночь по корабельному времени – сутки по времени далёкой Земли. Потом Марк уложил подругу в гибернационную камеру, поцеловав на прощание.

– До скорой встречи, – шепнула ему Марта.

– До встречи, любовь моя, – ответил ей Марк.

Он закрыл камеру и запустил протокол. А потом сквозь прозрачное окно следил за тем, как засыпает его любимая; как расслабляются черты её прекрасного лица; как замедляется дыхание. Когда дыхание и сердцебиение остановились окончательно, он проследил за тем, чтобы новая копия личности Марты перекочевала в хранилище.

Потом лёгким движением руки обратил тело подруги в прах.

⁂

За долгие годы пути Марк почти смирился с мыслью, что на многие парсеки вокруг он – единственный настоящий человек среди множества миллионов созданных на принтерах копий. Для того, чтобы не сойти с ума, он раз и навсегда запрограммировал принтеры «Богуслава» на то, чтобы распечатка тела Марты и имплантация её личности всегда происходила до его собственного пробуждения. Ему невыносима была сама мысль о том, что он один на борту корабля, который ему предстоит населить марионетками. Тем острее он ощущал одиночество, когда действительно оставался на борту «Богуслава» один.