Синева до самого солнца, или Повесть о том, что случилось с Васей Соломкиным у давно потухшего вулкана - [40]

Глава 25. Осколок стекла

Вдруг его взгляд упал на осколок стекла, блеснувший на серой гальке. «А что… Что, если? — внезапно мелькнуло в его голове. — Что, если попугать Андрюшку и одним разом сбить с него всю спесь и узнать, на что он способен? И все узнают… Вот было бы здорово!»

У Альки даже сердце вздрогнуло от такой удачи.

Он вскочил. Никто не смотрел в его сторону, и Алька поднял осколок. Стараясь не порезать пальцы об острые края, спрятал в карманчик плавок и побежал к морю, не чуя под собой ног, торжествуя и радуясь: гениальней и не придумаешь!

Андрюшка отпихнул подальше от берега матрац и поплыл. За ним увязался Васька, старательно работая руками и ногами. Догнав матрац, Васька вцепился в его край, и Андрюшка поплыл к бую, держась за матрац. Васька помогал ему, колотя ногами по воде, и двигались они очень быстро.

Алька плыл чуть поодаль, и чувство лёгкости и торжества по-прежнему не оставляло его. Вода приятно обтекала его длинное, вытянутое в стремительном движении тело, свежей прохладой касалась лица, и Алька видел перед собой красноватый поплавок буйка, тёмно-синюю гладь моря, а ещё выше — белёсые перистые облачка.

— Эй ты, капитан-матрацник, есть ещё силёнки? — ликующим голосом крикнул Алька, приближаясь к матрацу.

— Хватит!

— Буксир-то слабоват! Нужна подмога? — Алька стукнул кулаком по матрацу.

— Не нужна… Ты мешаешь нам… — ответил Андрюшка. — Отваливай в сторону!

— А я не хочу! — Алька вдруг стал взвинчивать себя, заводиться. — Я сам знаю, что мне делать! А ты… ты… Тебя кто звал сюда?

— Не ты, — с насмешкой сказал Андрюшка, не переставая тащить матрац с Васькой вперёд. — Что, нельзя?

— Можно… Тебе всё можно! — резким, с надсадом голосом закричал Алька.

Он быстро плыл то справа, то слева от ребят, нырял и выныривал в самых неожиданных местах то перед Андрюшкой, то за Васькой, догонял их и снова отставал. Он будто играл и любовался своей силой и лихостью: кто ещё умеет плавать так, как он? Он уже не мог сдерживать себя, его мелко трясло и било от злости и обиды, и, весь леденея, он шептал: «Сейчас ты узнаешь, как задаваться. Посмотрим, какой ты смельчак!»

Вынув из карманчика стекло, Алька ещё раз нырнул возле Васьки и увидел в воде его работающие ноги. Вынырнул. Проплыл чуть вперёд. Плавно опустился в воду, под матрац, и взялся одной рукой за его упругое днище. И, двигая ногами, чтобы не тормозить хода, с ёкнувшим от страха и решимости сердцем с силой провёл остриём по ткани и всем телом почувствовал: вошло, прорезал!

Алька отпрянул в сторону, разжав пальцы, выпустил осколок, вынырнул и снова принялся нырять и плавать рядом, чтобы ребята не могли ни о чём догадаться. При этом он усиленно фыркал, вертелся в воде и полным скрытого ликования голосом покрикивал на Андрюшку:

— А ну, бурлак, чего сбавил ход? Вперёд! Вперёд!

Андрюшка не ответил — буй был уже метрах в пяти от него.

Алька ринулся вперёд, чтобы обогнать бурлака и заглянуть ему в лицо: очень ему захотелось это! Но прежде чем увидеть лицо Андрюшки, он увидел Васькино лицо, натянутое от старания, какое-то значительное и даже гордое, осыпанное веснушками, с кнопкой носа. И жёлтые сосульки мокрых волос возле ушей и на затылке. Увидел его тоненькую шею, худые лопатки, узкие плечики, и вдруг Альку сковал страх: «Что я сделал? Зачем? В этом матраце нет внутренних переборок, и, наполнившись водой, он сразу утонет… Что будет с Васькой, если Андрюшка испугается? Он ведь может испугаться… Как тогда добраться с Васькой до берега? Говорят, тонущих охватывает такой страх, что они цепляются за руки, за горло спасающих, так цепляются, что часто тонут оба…»

Алька был в ужасе от того, что сделал. Вся надежда теперь была на Андрюшку, на то, что ткань, может быть, прорезана не до конца. Алька плыл рядом, и ему казалось, слышал тонкий свист выходящего воздуха, или это его сердце так часто стучало?

— Ой, Андрюш, — негромко сказал Вася. — Что-то матрац худеет…

Андрюшка повернул к нему голову, и в глазах его появилась озабоченность.

— Где?

— Н-не знаю, но матрац стал мягче, — вздрагивающими губами вывел Вася.

— Стой, не пугайся… Сейчас проверю! Отцепись на минуту от матраца, я его переверну… — попросил Андрюшка. — Сможешь? Ты ведь хорошо плаваешь. Вась… Ну отцепись!

Васино тело онемело. Его словно пронзило острейшими иголками. Он попробовал разжать одеревеневшие пальцы, но не смог. Ещё одно, ещё одно усилие над собой и…

— Вась, ты что? Я переверну матрац, и ты снова возьмёшься за него!

Вася вдохнул побольше воздуха и разжал пальцы. Андрюшка перевернул матрац и стал быстро водить рукой по его поверхности.

Вася двигал руками и ногами и медленно плыл к берегу. Страх проходил. Дыхание стало ровней и мягче.

— Всё в порядке! Нашёл… — Андрюшка крепко зажал рукой в одном месте уже сильно похудевший матрац. — Хватайся! Поплыли в обратный!

Вася коснулся руками обмякшей ткани. Андрюшка, сопя и отдуваясь, заработал ногами. Вася стал помогать ему.

— Ребята, что с вами? — послышался рядом взволнованный Алькин голос.

— Сам не видишь? Торпеду получили в днище или краб клешнёй перекусил! — крикнул Андрюшка.

— Я помогу вам… Можно? — сорвавшимся, полным вины и отчаяния голосом спросил Алька. — Сменить тебя? Я тоже могу зажимать…