Синее пламя - [44]

— Может, удастся вернуться, когда мы бросим ящики в печи.

Я замешкалась, но Данэлло был прав.

— Другого выбора нет.

Данэлло открыл тяжелую дверь первого этажа, по нам ударил жар. Здесь было шумнее, били молоты, пылали печи, кричали люди. Здесь был завод, полный печей и наковален. Одна половина была выше, другая ниже, их соединяли каменные ступени, а длинные каналы между ними позволяли направлять расплавленный металл в печь.

Всего было четыре печи, по одной в углу нижней половины. Угли горели ярко. Зачарованные письмена пылали голубым на кирпичах, делая угли жарче, чем в обычном костре. Два желоба были в центре комнаты, наполненные жидким пинвиумом, текущим по каналам из плавильного цеха.

Колдуны работали у каждой печи, зачерпывали пинвиум и выливали в формы, создавали оружие.

Грудь сдавило. Я так много часов провела с папой у печи.

Он опускал пинвиум в котел, и металл пылал синим, как огненный лунный свет. Я передавала ему щипцы, воду. Там было жарко, предметы часто были тяжелыми, но мне было все равно. Мне нравилось там быть.

Пара солдат ходила по комнате, у каждого был меч и прут из пинвиума. Они смотрели на колдунов и кузнецов тяжелыми взглядами, словно были надзирателями, а не защитниками. Они, наверное, следили, чтобы колдуны не украли пинвиум. Его было много, это могло соблазнить даже самых верных последователей: груды законченного оружия, исцеляющие бруски. Но не такие большие, как Плита Лиги. Все было создано для войны.

Данэлло похлопал меня по руке, а потом посмотрел на печь и пожал плечами. Я пожала плечами в ответ. Я не знала, как мы подбросим туда ящики.

Я направилась к ступеням в плавильный цех на другом конце. Один из солдат кивнул нам, мы замерли. Я кивнула в ответ, сохраняя лицо мрачным, как у них. Он должен был знать о тревоге, так что мог подумать, что мы ищем нарушителя.

Наверху было еще жарче, сине-голубое пламя горело в жаровнях по бокам. Огромные меха заставляли печи гореть.

В котлах бурлил жидкий пинвиум, куски нечистот плавали наверху, ожидая, когда их смоют. Большие цепи соединяли котлы с балками сверху. Двое мужчин осторожно тянули котел по брусу, двигая его к печам. Котел склонился, и сверкающий голубой пинвиум полился из него.

Данэлло смотрел огромными глазами, я ткнула его и тряхнула головой. Его не должен был восхищать процесс, ведь он изображал, что работает здесь.

У правой печи были открыты пять больших телег с сырым пинвиумом, голубые куски сверкали в свете огня. Пять! Герцог ограбил много шахт для этого. Этим можно было годами поддерживать Плиты исцеления в Гевеге.

У другой печи три стопки гладких плиток и кирпичей ждали растопки и превращения в оружие. Это могло вооружить и защитить больше солдат, чем было у герцога.

Колдун и два помощника работали у обеих жаровен спинами к нам, ученики бегали за рудой и двигали котлы.

Я склонилась к уху Данэлло.

— Нужно избавиться от того солдата.

Он кивнул и пошел к кирпичам пинвиума, он схватил один, пока солдат не смотрел. Данэлло прошел к солдату и ударил его куском по голове. Солдат упал на пол.

Один из колдунов уставился на него, замерев.

— Это он от жара, — сказал Данэлло.

— А, по-моему, из-за кирпича, — сказал колдун.

Я подошла и сунула ладонь в браслет из пинвиума, скрытый под рубашкой.

— Мы не хотим проблем.

Он пожал плечами.

— Бейте друг друга, если хотите. Мне все равно, — он тряхнул ногой. Цепь тянулась от жаровни к его лодыжке. Так было и с двумя учениками, работающими с ним.

Я уставилась на него.

— Вы — пленники?

— Все, кроме солдат, — он окинул меня взглядом. — Я подозреваю, что вы — не настоящий солдат.

— Мы пытаемся уничтожить завод.

Теперь потрясены были колдун и ученики.

— Заводы сложно уничтожать.

— Такое мне говорят, — я вытащила один из ящиков.

Он посмотрел на ящик и улыбнулся.

— Хитрая девочка.

— Думаете, сработает?

— О, да. Но нас повесят, если поймают.

— Так не поймаемся.

Он рассмеялся и кивнул.

— Хорошо. Я Сорг.

— Ниа. Это Данэлло.

Я следила за другими солдатами, пока Данэлло щипцами разбивал цепи Сорга и других колдунов.

Мы разобрались с другими стражами и освободили остальных.

— Что теперь? — сказал Данэлло.

Я указала на солдата без сознания.

— Возьми прут из пинвиума. Я привлеку внимание остальных и приведу сюда. Атакуй их, когда они будут здесь.

— Понял.

Я ждала, пока он не будет готов, за ящиками пинвиума, а потом побежала по ступеням, размахивая руками и крича.

— Они сбежали! Сбежали!

Солдаты переглянулись и побежали ко мне.

— Сюда, скорее! — я развернулась и побежала по ступеням, а потом резко отпрянула.

Вжих!

Солдаты упали без звука. Боль жалила мою кожу, прутья в Гевеге так сильно не вспыхивали.

— Тебя не ранило? — спросил Сорг.

— Я была вне поля действия.

— Угу, — он поджал губы и медленно кивнул, словно знал, что я вру.

— Освободим остальных.

Мы схватили щипцы и направились к печам. Некоторые кузнецы хотели убежать, как только мы освобождали их, но Сорг успокоил их. Они собрались вокруг него, мы направились в плавильный цех.

— Теперь, — я открыла сумку, — нужно бросить по ящику в каждую печь, — На все у меня не хватит, но мы будем импровизировать.

— Вы все слышали, — Сорг взял два, дал один ученику. Данэлло взял третий.