- А о чем же?
- О сексе. Любовь – она может быть и ко всем, к маме, папе, братику, сестре, кумиру, айдолу… много к кому. А вот сексуальные отношения регулируются общественным мнением. Оттуда и этот посыл – не больше двух в одной постели. – пожимает плечами Син и снова отпивает из банки. Морщится. Но щит не опускает. Сосулька Юки перемещается выше, щит тоже поднимается вверх.
- Так что и переживать не стоит. – говорит Син: - любить ты можешь всех, никто тут тебе препятствий чинить не будет. А что до секса… хм… как говорит в таких случая Читосе – борьба за чистоту моего морального облика в глазах общества – это давно проигранная битва, так что и тут у меня полная свобода действий. Конечно, разврат и пошлость и что там еще бабушки на скамейках придумают, но это – их проблемы. О! Хочешь анекдот расскажу? Ну вот, едут в машине муж и жена и жена говорит – слушай, Дзинтаро, а ты знаешь, что молодая жена нашего сына, вьетнамка Нгуен – налево ходит? Муж и отвечает – ну, это ее проблемы. Жена – так она же сыну нашему рога наставляет! А муж – это его проблемы. Жена – так она же с тобой спит, кобель! А муж говорит – это мои проблемы. А как же я?! – спрашивает жена. Это – твои проблемы, отвечает муж. – довольно лыбится Син.
- Ты все время путаешь меня. – говорит Юки: - всегда разрушаешь мои устои. Ты – анархист и развратник.
- Есть такое. – кивает Син, поглядывая на висящую над ним сосульку: - а эти твои устои – не более чем прутья в клетке, которые ограничивают твой прекрасный разум и … Ай! Как ты?!
- Ага! – торжествующе подняла палец Юки: - как говорил Миямото Мусаси – если твой противник ожидает атаки сверху – наподдай ему сосулькой снизу!
- Не говорил так Миямото!
- Значит – должен был.
- Вы чего такое шумные? – поднимает голову Акира-нээсан и трет заспанные глаза: - рань еще. Спите, давайте, у нас еще Игры завтра… сегодня уже.
- Правильно Акира говорит. – Син убирает кровавый щит и зевает во всю глотку: - баиньки пора. А то потом на Играх будешь сонная. А у нас еще один матч перед Митсуи, так что надо будет выложится как следует. Нам теперь проигрывать нельзя.
- Душновато тут. – говорит Юки и перехватывает дробовик поудобнее. Встает, придерживая плед на плечах, делает два шага и открывает дверь, подышать свежим воздухом. Снаружи прохладно, она вдыхает свежий, утренний воздух полной грудью и чувствует, как что-то теплое прикасается к ее ногам.
- Ой. – говорит она, присаживаясь на корточки: - какой милый котик! Син! Смотри, это же Поно-кун!
- Быть не может – ворчит Син: - отсюда до нашего дома и магазинчика Тамагавы километров двенадцать будет. Что он тут делать будет?
- Девчонки говорили, что если Поно-куна кормить, то … желания исполнятся. У нас рыбка есть? – Юки оставляет дробовик лежать на коленях, пока она гладит толстого рыжего кота.
- Хм. Дай-ка глянуть. Похож, похож. А с другой стороны – разве не все рыжие и толстые коты – похожи? Может быть, и нет никаких толстых и рыжих котов? Может быть они – как наша Линда – один кот, просто проживающий все вероятности в мире?
- Это Поно-кун. – твердо заявляет Юки: - схожу-ка я в магазинчик и ему поесть принесу.
- Кофе еще купи. И позавтракать что-нибудь. И дробовик оставь.
Глава 16
Когда мы вошли в открытый зев «входа номер шестнадцать» стадиона Сейтеки, Юки и Акира невольно ускорили шаг, торопясь дойти до раздевалки команд, я же наоборот – притормозил и поднял руку, сжатую в кулак. Акира тут же остановилась и сделала шаг в сторону. Юки среагировала чуть позже, повторив ее действия зеркально – остановившись и сделав шаг в другую сторону. Вход был широкий, рассчитанный на выход массы болельщиков в выходные дни, но сегодня тут было пусто. Необычно, учитывая, что сегодня день Игр, полуфинал и финал региональной группы, но как уверили нас – это был служебный вход и мы могли пройти, не привлекая лишнего внимания.
Из полутьмы впереди к нам шагнул высокий мужчина в форме Имперских Инквизиторов. Его лицо украшал шрам через глаз и щеку, на руках были кожаные перчатки. В такую жару, а он в мундире и в перчатках, подумал я, тоже, наверное, нелады у него с температурным контролем.
- Вы арестованы. – сказал он и поднял руку. Вспыхнули лампы, ослепляя, я прикрылся рукой. Проморгавшись мы увидели черные мундиры инквизиторов, стоящих за ним.
- Мы находимся на территории Святой Земли Императора во время Игр. Согласно эдикту Императора, никто из участников Игр не может быть арестован на Святой Земле в момент проведения соревнований. – отвечаю я и переношу центр тяжести на правую ногу, слегка выставив вперед левую. Кровушка послушно закипает во мне и под кожей начинают бугрится вены. Плохо, что пол тут бетонный, но мои багровые жгуты уже протыкают подошву (обувь жалко, но и хрен с ней!) и медленно тянутся в сторону инквизитора.
— Значит вы отказываетесь сотрудничать. Взять их! – коротко рявкает главный и в нашу сторону срываются какие-то темные сети, вылетевшие из рук его подчиненных. Уклоняюсь в сторону и вниз, делаю рывок к нападающим, краем глаза видя, что Юки закрылась ледяным щитом, а Акира ушла перекатом. Все в порядке. Тотчас выправляю кровавые нити и прикрепляю их к девушкам, мониторя ситуацию и подавая капли крови для бурста.
