Синдзи-кун и теория игр - [46]

- И это еще не все! У меня еще три паучка на теле вытатуированы! – запальчиво говорит Кайя: - никто не заставит меня поверить, что Сумераги-тайчо – убийца. Ну, то есть, она, конечно, убивала, но только очень плохих. Как сама Сумераги говорит – если их сразу не убить, то они ничему так и не научатся!

- Это линчевание! Подмена правосудия! Она не может выносить смертные приговоры! – бьет кулаком по столу Кеко и Горо думает, что эти двое сейчас подерутся. А он, Горо Такэмура – будет их разнимать, а после этого по городу пойдет слух, что в «Венеции» две девицы подрались из-за него.

- Так. – говорит он: - пошли отсюда. Выясните отношения в номере.

- С радостью! – сужает глаза Кеко-тян: - я ей докажу! Даже если придется вбить это в нее!

- Посмотрим кто кого! – отвечает Кайя: - у меня между прочим красный пояс по тай-чи!

Уже поздно вечером, Горо смотрел в потолок и думал о том, что этот город никогда не отпустит его из своего плена. Он – обречен вечно страдать в этом круговороте сансары, перерождаясь вновь и вновь, в самого себя, в старого циника, недостойного любви молодой девушки. Рядом заворочалась Кеко-тян и он заботливо подоткнул одеяло, чтобы та не замерзла. Ночи становятся все холодней, подумал он, а окно открыто.

- Спит? – спросила у него Кайя, садясь на кровати и закуривая свою тонкую сигаретку с ментолом: - утомилась, бедняга. А сколько страсти было, пока доказывала, что Сумераги-тайчо – убийца. Чем ты ее там кормишь, стероидами?

- Кеко-тян – ответственная. Искренне верит в то, что написано. – отвечает Горо: - она же как новенькая книжка, в ней еще ничего не написано.

- А вот тут, ты ошибаешься, Горо. В ней уже довольно много написано. – щурится от дыма Кайя, машет перед собой рукой и ее скульптурные груди покачиваются из стороны в сторону.

- И написано – твоей рукой. – добавляет она: - будешь курить?

- Спасибо. – мотает головой Горо: - не хочу.

- Что? – просыпается Кеко: - что вы говорите?

- Да спи уже. – отвечает Горо, но Кайя наклоняется к Кеко и целует ее в шею.

- Ммм… приятно… - бормочет Кеко и закрывает глаза.

- Кстати! – говорит Горо: - а что там с Сумераги и ее арестом? Совсем все позабыл с вами. Она у нас в камере содержится?

- Убежала она. – бормочет Кеко: - она и ее девицы эти… Феникс и Дракон. На уши всех уже поставили… вот я и … - она засыпает снова.

- Говорила я. – торжествующе поднимает палец вверх Кайя: - ничто не удержит нашу Сумераги.

- Угу. – отвечает Горо. Его дом, его город – это город чудовища. Которое убивает. Которое отрезает людям конечности. О котором ходят страшные слухи. Но… но если с чудовищем можно договорится, то это уже и не чудовище, верно. Клыки и ярость, сила и скорость – есть не только у росомахи или тигра. Они есть и у сторожевой собаки. Не только у монстра, но и у защитника. Кто ты, Сумераги-тайчо? Он вспоминает про папку, на которой черным маркером выведена цифра «шестьдесят восемь» и вздыхает. Первая вылазка Всадниц по делу закончилась ничем – Артемида-сан поставила его в курс дела. Но Всадницы и не собираются останавливаться, у них нет отчетов и сроков закрытия дела, они будут продолжать до тех пор, пока не найдут. Этим они и отличаются от филиала СКПУ в Сейтеки. Куда катится мир, думает он, мы обращаемся за правосудием к преступникам. Но… если ты можешь спасти свой дом от чудовищ, лишь пригласив в него другое… значит тебе придется потом с ним жить.

- Горо? – говорит Кайя, затушив окурок и выпустив вверх струю дыма: - ты не спишь?

- Нет. – отвечает инспектор, прислушиваясь к мерному дыханию Кеко-тян.

- Есть у меня два вопроса. – говорит Кайя: — вот первый – когда ты наконец предложение Кеко сделаешь? Мается же девчонка.

- Что?!

- И второй. Мы же теперь официально любовники, нет?

Глава 15

Глава 15

POVЮки Оно. Девушка, которая ищет себя.

Ранее утро чуть брезжило через закрытые жалюзи. В воздухе пахло сигаретным дымом, алкоголем и духами. Она сидела перед дверью в старом, продавленном кресле, ощущая каждую пружинку своей спиной. На плечах был накинут теплый плед в шотландскую клетку, его накинула Акира-нээсан перед тем, как пойти спать «а то замерзнешь совсем». Юки не мерзла. Рядом с старшей сестренкой она никогда не мерзла. Но все равно, сидеть вот так, с пледом на плечах – было приятно. Плед пах ее запахом, запахом Акиры - ее духами и еще чем-то, неуловимо похожим на свежий мамин хлеб. Поверх пледа, ее колени придавливал дробовик. Новенький, черный, в пластиковом обвесе и с коллиматорным прицелом. Тяжесть дробовика на коленях успокаивала, придавала какой-то приземленности всему происходящему. На столе рядом стояла открытая пачка патронов и банка с кофе. Банка была полупустая, кофе был остывший и горький. Пачка с патронами была разорвана. Она сидела так уже несколько часов, наблюдая как розовая полоска в промежутке между закрытыми и опущенными жалюзи и подоконником – понемногу растет.

Отец всегда говорил ей, что если она будет вести себя не так, как полагается хорошей девочке, то однажды она закончит свои дни в дешевом мотеле. В собственной моче и блевотине. Она не знает, как обычно пахнут дешевые мотели, но здесь было на редкость уютно, а от теплого пледа пахло Акирой. Намного уютнее чем дома, в подвале. Или даже в клубной комнате. Может быть потому, что ее колени приятно оттягивал вниз тяжелый дробовик. Может быть потому, что за ее спиной она слышала мерное дыхание - на большой кровати спала Акира-нээсан. И Син. А она сидела в старом, продавленном кресле у двери с дробовиком на коленях. Наверное, так и заканчивают свои дни плохие девочки, подумала она, погладив дробовик, так, словно он был котом, уютно устроившимся у нее на коленях. Именно так – сидя в комнате дешевого мотеля, скрываясь от правосудия, поглаживая дробовик в ожидании момента, когда начнут выламывать дверь.