— Хорошо, хорошо, папочка. — говорит Майко: — поняла я уже. Сперва Игры, потом — охота. Но… ты ж у нас умный, что вообще скажешь?
— Хм. — изучаю ее глаз на предмет хитрости. Переводит разговор со своего косяка, это к бабке не ходи. Ну и ладно, главное поняли они, что чуть глупость не сморозили, осознали и завтра никуда не пойдут в ночи, измазанные черной краской и с катаной за спиной. И с восемьдесят пятыми на бедрах. Слава богу.
Я беру папку и перелистываю материалы. Читаю. Смотрю. Есть у меня такая чудесная способность, моя собственная, не магическая и не принадлежащая этому миру — я очень быстро читаю. Потому захлопываю папку и смотрю на Майко.
— Ну? — говорит она, и я замечаю, что все остальные тоже смотрят на меня вопросительно. Даже Акира.
— Если предположить, что субъект — это не организация… а вряд ли это организация — это бы всплыло обязательно, а тут прослеживается что-то личное… так вот, если субъект это один человек… — я поднимаю голову, сопоставляя факты: — то он однозначно медик. Не просто имеет медицинскую подготовку, а именно практикующий медик. При этом — хирург. Знакомый с ампутациями не понаслышке. Сделать так, чтобы человек выжил после таких ампутаций — это искусство. Кроме того — знаком с анестезиологией и имеет доступ к препаратам. Девушка бы не выжила, проведи он операции на ней без наркоза, кроме того — она пространственный маг. Как только она бы пришла в себя — сразу же бы телепортировалась. А он держал ее под наркозом достаточное время для ампутации и всех последующих процедур. При этом, операция по ампутации одной конечности занимает не менее часа — и это бригадой хирургов. Создание кожных лоскутов, иссечение мышц, надкостницы, перепиливание кости, обработка и ушивание раны. Предположим, что он хирург-ас и может сделать все сам, один. Все равно получится не менее пяти часов под наркозом. При этом организм испытывает такой стресс, что все равно риск смерти пациента очень велик. По-хорошему надо было дать ей поправится после каждой ампутации, но тут все произошло разом. Значит — либо гениальный медик, либо — особенность этого мира — какой-нибудь медицинский маг. Нет, не регенератор, как я, а скорее — повышающий выживание, функционирование организма. Так что… к сожалению тут тупик. Не было бы в этом мире способностей, мы бы искали гениального медика, педанта, психопата, неприятного в общении, но умеющего хорошо прикидываться, с холодным взглядом и отсутствием эмпатии. Скорее всего, у него конфликты с коллегами на работе, и скорее всего — у него уже нет лицензии, потому что он неоднократно рисковал жизнями пациентов и его действия также вызывали сомнения с точки зрения этики. Скорей всего, он был в сексуальных отношениях с пациентами или пациентками, возможно даже пока те были под наркозом. И проживает где-нибудь рядом. Но… в мире, где есть способности, так вычислить его не удастся. — вздыхаю я.
На меня смотрят. Все смотрят на меня с каким-то странным выражением на лицах. Думаю, не упустил ли я какой детали. Аккуратность, с какой девушка была завернута в пленку, аккуратные швы на культях, педантичность, с которой были обработаны раны — говорит о характере. Выбор чемодана, его состояние, состояние замков и пряжек, наличие мокрой губки возле рта девушки — говорит о характере. Вы можете поменять прическу, походку, приклеить усы, одеть очки или контактные линзы, даже сделать пластическую операцию, но вы не измените способ, которым думаете, не измените свой психологический профиль, свой модус операнди. Вы — это вы. Даже если вы теперь не двухметровый блондин, а небольшая азиатская девушка — вы не можете изменить способ, которым вы мыслите. А вот, кстати, думаю я, вот и еще один довод в пользу того, что я — это человек, а не голем Алой Стражи. Потому что таков мой паттерн мысли. Он уникален и я — тоже.
— Ну, — говорю я: — вроде все верно же. Чего вылупились?
— Знаешь, Син. — задумчиво говорит Майко: — а ты тоже умеешь быть страшным.
— У меня мурашки по коже. — сообщает всем Иошико.
— Отборочные — это тебе не Игры как таковые. На отборочных и зрителей то толком нет. — поясняет Питер, пока мы идем к раздевалке. Мы проходим широкими коридорами, заполненными людьми, стоит постоянный гомон, кто-то кричит «Валенсия! Одень маску!», кто-то хохочет, нарочито громко. Питер идет осторожно, обходя людей, стараясь не толкнуть никого. Некоторые из людей — в костюмах и масках. Я ищу глазами униформу Митсуи и их шлемы с цифровыми забралами, но не нахожу. Они еще не пришли, или уже прошли? Валькирии и ее команды тоже пока не видать.
— Круто. — говорю я, лишь бы что-то сказать. Питер нервничает и ему надо что-то говорить, быть старшим, на правах ветерана, тогда ему будет легче. Я могу его выслушать, от меня не убудет. А нервничать из-за каких-то отборочных матчей, после того, что на меня вывалила Линда, я точно не буду. Тем более, что от меня в конечном итоге ничего и не зависит сегодня. С тем же успехом мог остаться на базе, выпытывая у Нанасэ подробности своего происхождения, или вон, в Лесной Лагерь податься, Иошико с Майко там нашла какое-то новое применение способности Чепу, а еще выяснилось, что Мика, мелкая такая конопушка из третьего отряда — умеет работать с информацией. Анализировать совпадения и то, что потом назовут «Биг дата» — во сне. Единственно — не всегда ее способности точны, иногда она капризничает и выдает черте-что, но если научится отделять истину от ее выдумок — то у нас в руках будет возможность … много возможностей.
