— А знаешь, почему я смеялся. — не отвечаю на ее вопрос я. Да, вопросом на вопрос.
— Конечно нет. — Юки успокоилась, сидит в идеальном сейдза, как мастер на чайно церемонии.
— Тебе не кажется, что наша жизнь — это какой-то сценарий? Кем-то написаны все эти реплики, ситуации, все эти конфликты… все предопределено?
— Я… не думала об этом. — хмурится Юки.
— Смотри — ты, член команды местных героев, правильная и положительная, исключительная перфекционистка. И вдруг узнаешь, что твой одноклассник — чистое зло, лидер команды преступников, как ты выразилась. Какой должен быть сценарий? Правильно — ты должна отрезать мне голову. Или ногу. Во всяком случае попытаться. Это как ехать на вагончике по рельсам — ты не можешь свернуть. Тебя не угнетает эта предопределённость? Делать то, что сказано, то, что нужно, то, что тебе говорят? Что тебе предначертано? Ведь ты все равно умрешь. — Юки вскинула голову и в ее руке мгновенно оказался ее ледяной клинок, она тут же приставила его к моей шее. Я даже не шелохнулся, улыбнувшись.
— И я умру. Все умрут. Не сейчас, так попозже. Даже если где-то по земле ходит один бессмертный супер — и он умрет. Пусть он проживет миллиарды лет, до самой тепловой смерти Вселенной, но и Вселенная однажды умрет. И он вместе с ней. Уж про нас и говорить нечего, наша жизнь — ничтожный промежуток времени в геологическом смысле. И что? Ты хочешь провести этот ничтожный отрезок своего времени — катаясь по рельсам? Неужели не хочется свернуть с накатанного пути? Да просто отдохнуть? — ее клинок касался моего горла и я чувствовал холод, исходящий от него. Прикольно. Как мороженного поесть, подумал я. Интересно, а вот взять ее с собой на пляж жарким летним днем, так это же находка, а не девушка. Представьте себе, жара, солнце палит, а ты обнялся с Юки и тебе прохладно…
— Как говорят арабы — смерть, это стрела, пущенная в нас, а жизнь, — это то время, которое она летит. В каждого из нас уже пущена эта стрела. — продолжил я. Юки молча убрала клинок от моей шеи. Жаль. Было прохладно — локально, именно в этой области. Наверное простужусь.
— Поэтому и убивать друг друга нам нет смысла. Ты хочешь моей смерти? Я все равно умру. Достаточно посидеть на берегу и подождать, пока время не пронесет мой труп мимо тебя. Но, если это для тебя так принципиально — я готов умереть и сегодня. — я сел поудобнее и выпрямился. Время истины. Как там говаривал наш сержант — вперед обезьяны, или вы хотите жить вечно? Нет, не так — а, вот — сегодня прекрасный день, чтобы умереть.
— Сегодня замечательный день. Я поговорил по душам с тобой, Юки. С Аей-чан. Утром мы поговорили с сестрой. Вчера я хохотал над шутками моих… друзей по команде. И вот … этот день ничем не хуже чем другие. Сегодня прекрасный день, чтобы умереть. Поэтому — пожалуйста, если это тебе так важно — убей меня. — я наклонил голову набок и посмотрел Юки в глаза. Интересно, чем это закончится. У меня есть серьезные опасения, что я могу и не выжить, если она снесет мне голову, или воткнет клинок прямо в мозг, как ледоруб Меркадера. Но — ставки сделаны, ставок больше нет. Что там еще из несерьезных поговорок и народных мудростей? Семь бед — один ответ. И вот, он, этот ответ — на кончике иссиня-белого лезвия, исходящего ледяным туманом.
— Но… ты не сказал, почему ты делаешь все это… — немного растеряно сказала Юки.
— А смысл? — пожал плечами я: — ты все равно подумаешь что я хочу избежать ответственности, что я на самом деле трусливый бандит, который, попав в трудную ситуацию пытается наплести семь бочек арестантов, лишь бы спасти свою шкуру.
— Но ты же спасал эту девушку … значит ты был прав.
— Да, но при этом мы убили одного человека. — возразил я.
— Он был плохим! — выкрикнула Юки. Прекрасно. Просто прекрасно. Теперь уже она защищает меня. Может сегодняшний день пройдет без декапитации. И может, ложась вечером спать, я сохраню все свои конечности, включая самые любимые.
— Мы напали на вас. — пожимаю плечами снова. Надо еще руками в стороны развести и будет мой любимый жест в этом мире. Вот хрен его знает как вышло. И ручками в стороны. Бывает.
— Ну… тут да. Но вы хотели спасти эту девушку, а мы… — Юки покусала губы: — мы бы арестовали вас и … передали полиции. По крайней мере эту девушку. А там …
— Да. — сказал я: — у нас не было выхода. Я бы мог поговорить с вами — если бы у нас в запасе было бы полчаса. Час. Но тогда это бы единственный выход.
— Все равно, я не прощу тебя за то, что ты натравил на меня эту… — я вижу, Майко оставила по себе неизгладимое впечатление в неокрепших умах героев Сейтеки. Она умеет оставить неизгладимое, да. Можно сказать, ее фишка.
— Извини. — сказал я, опустив голову: — было больно?
— Нет! Ни капельки ни больно! — вспыхнула Юки и впервые за все время нашего общения я увидел легкий румянец на ее щеках.
— Извини за то, что причинили тебе боль. Мы не хотели, правда. — склоняюсь я в догэдза.
— Можешь встать. Это пустяки. Ребра уже зажили. — она невольно подняла руку к груди. Грудь у Снежной Королевы была что надо, конечно, не сравнить с Майко, но редко кто может сравниться в этом с ней, а Королева и вовсе старшеклассница. Я то и выгляжу сопляк сопляком, а вот Королеву Юки уже можно на развороте глянцевых журналов печатать. В одном бикини. Или без. Я бы купил.
