Sindroma unicuma. Книга 2 - [52]

— Как хочешь, — мгновенно ощетинился Мэл, и, взявшись за руль, круто вывернул на трассу.

Через пять минут черешок «Клинового листа» прирос к транспортной развязке. «Турба» неслась по проспекту, и я опять пристроилась у окна, рассматривая здания и вспоминая, видела эти места или нет. Они казались смутно знакомыми, и всё же при утреннем освещении город выглядел иным, щедро и гостеприимно предлагая познакомиться с ним заново. Солнечные блики весело играли на стеклах небоскребов, невольно поднимая настроение.

Притормозив, Мелёшин свернул к зданию, увешанному рекламными щитами и вывесками.

— Мы куда? — спросила я, встревожившись.

— В аптеку, — пояснил он, разворачивая машину и выруливая на стояночное место.

— Мне сюда не надо, — ответила я торопливо, сорвавшись на кашель.

Еще чего не хватало! Памятуя о том, во сколько обошлось посещение столичного кафе, ни за какие коврижки не сунусь в магазины в центре города. С дружелюбной улыбкой запросто обдерут как липку. Уж лучше схожу в квартал невидящих, получится гораздо дешевле.

— Дай список, — протянул руку Мэл, не оборачиваясь.

— Не дам. Я пойду в другую аптеку.

Мелёшин развернулся ко мне и потребовал:

— Дай список.

Ведь не отвяжется. Пришлось расстегнуть куртку и достать из кармашка юбки сложенную записку Севолода.

— На. Но учти, буду сама покупать.

Мэл, не читая, взял бумажку.

— Согласен. Пошли.

— Куда? — растерялась я.

— В «Аптечный рай». Сказала же, что сама купишь необходимое, — повторил он терпеливо.

— Я не это имела в виду, — запуталась в объяснениях. — Я хотела сказать, что сначала решу, когда и где.

— Папена, ты сейчас выйдешь из машины, пойдешь со мной в аптеку, и мы купим нужные препараты, — приказал Мелёшин.

— Здесь дорого, — привела я неопровержимый довод. — Лучше в другое место схожу, там дешевле получится. К тому же, у меня сейчас нет денег.

— Твое дело складывать лекарства в корзинку, поняла? — сказал раздраженно Мэл. — Остальное — моя забота.

— Ну, уж нет, — запротестовала сипло. — Не куплюсь на твои подачки.

Мелёшин ударил с силой по рулю, отчего я дернулась, испуганно моргнув.

— Похоже, ты совершенно не понимаешь, что могла умереть! — воскликнул он и потер лоб. — Не хочешь понять, что я своими руками чуть не отправил тебя на тот свет.

Я притихла, медленно, но верно проникаясь словами Мэла о том, что вчера могло случиться непоправимое, и тогда он сидел бы уже за решеткой, а я не выводила его из терпения своим упрямством; отец подыскивал бы дешевое кладбище, и мама так и не дождалась меня.

Судорожно сглотнула, и горло отозвалось болью. Мелёшин потряс бумажкой:

— Это самое малое, что могу сделать для тебя, Эва. У меня, знаешь ли, тоже есть совесть, которая не дает спать ночами.

— Ладно, Мелёшин, пойдем, — согласилась после недолгого раздумья.

— Кстати, у меня и имя есть.

— Знаю, — открыла я дверцу и выбралась на морозный воздух, чтобы скрыть замешательство. Ну, и как к нему обращаться? Мэл? Егор? Пошевелила беззвучно губами, обкатывая на языке имя. Оно показалось чужеродным и совершенно не хотелось выговариваться.

— Замотай получше горло, — посоветовал Мэл. — И рот тоже.

— Рот-то зачем? — удивилась я, но он уже потянул за шарф, укрыв заодно и мой нос.

«Аптечный рай» действительно оказался таковым: десятки окошек для расчета и стеллажи, уходящие в бесконечность. В огромном зале-ангаре прохаживались покупатели, рассматривая и изучая товары.

Мелёшин энергичным шагом направился к девушке в белом халатике и что-то спросил. Она кивнула и засеменила по проходу, а следом зашагал Мэл, махнувший мне, мол, не отставай. Девушка провела нас к одному из стеллажей с изобилием красочных упаковок и флакончиков.

— Что-нибудь еще? — просила приветливо.

— Нет, спасибо, — отпустил её Мелёшин.

Пока он изучал представленный на полках ассортимент, я пялилась по сторонам.

Напротив, у соседнего стеллажа стояла ухоженная дама в меховой шубе и выслушивала пояснения другой девушки в белом халатике. Полки были набиты средствами для поддержания молодости. Напрягши зрение, я разглядела ценники. Увидев цифры с тремя и четырьмя нулями, зрение расширило глаза и округлило их, заодно задействовав рот.

— Две ложки ежедневно… — бормотал Мэл. — Триста пятьдесят миллилитров… Черт!

Отвлекшись от травмирующих психику цен, я повернулась к Мелёшину.

— Не могу сообразить, сколько нужно, — протянул он флакон темного стекла с разноцветной наклейкой. — А-а, ну их, — сграбастал в корзинку все имеющиеся флакончики.

— Погоди-погоди, — испугалась я, увидев, что на ценнике написано «60». — Давай посчитаем. Тут написано: «Одна столовая ложка на стакан жидкости, два раза в день, курс не менее двух месяцев». Так… Пятнадцать на два — тридцать на тридцать на триста пятьдесят… Надо пять штук!

Мелёшин оглядел меня, словно заново увидел, и сказал:

— Возьмем всё.

— Зачем? — воскликнула я сипло и закашлялась. — Это много. Ты посмотри, сколько стоит!

— Я сказал, возьмем всё, — отрезал Мелёшин и двинулся к расчетному окну.

— Послушай… Мэл… — поспешила я следом. — Зачем покупать лишнее? Можно со спокойным сердцем вернуть половину обратно.

Мелёшин, будто не слыша, поставил корзинку у окошка.