Sindroma unicuma. Книга 2 - [42]

— Сейчас, Эвочка, — сказал сдавленно Мэл, и до меня дошло, что он расстегивал пуговицы и молнию на брюках.

Что-то у него не получалось, и он выругался, в то время как я захныкала от разочарования и попыталась притянуть его к себе, обхватив ногами.

— Гадство, — пробормотал Мэл, сражаясь с замком. — Погоди…

Вдруг в темную дверь забарабанили, и снаружи раздался громкий мужской голос с нотками веселья:

— Жорка, твои сладострастные стоны перебудили весь дом. Гостья не успела толком прийти в себя от вчерашнего потрясения, а ты приготовил ей следующее.

От неожиданности Мэл, а следом и я, продравшись через туман вожделения, — замерли как дети, пойманные за постыдным занятием.

— У вас пять минут, — продолжил незнакомец за дверью. — После чего зайду, произведу краткий осмотр и жду в столовой на завтрак. Слышишь, Жорка?

— Слышу! — крикнул раздосадовано Мэл. Вздохнул, приводя пульс в норму, и, перекатившись на спину, улегся рядом со мной. — Черт! — ударил кулаком по кровати.

От стыда, что, возможно, нас застукал не кто иной, как хозяин опочивальни, он же спаситель Севолод, он же дядя Мэла по совместительству, я закрыла горящее лицо руками, но, вспомнив, с каким видом Мэл воевал с ширинкой брюк, прыснула, а потом и вовсе засмеялась.

В самый ответственный момент сбруя подвела хозяина, и бегунок переклинило на звеньях.

5.2

Я насмеялась вдоволь, до икоты, а Мэл, облокотившись, разглядывал меня со сдержанной улыбкой.

— У тебя красивый смех, — сказал проникновенно, и меня обдало жаром. — Ямочки тут и тут, — показал на щеки.

— Спасибо, — растерялась я от комплимента, заставшего врасплох.

Мне редко расточали похвалы, а если и говорили, то я относила их не к разряду комплиментов, а к дружеской лести. Однако восхищение во взгляде Мэла придало смелости. Притянув за шею, поцеловала его — откровенно, вызывающе, и почувствовала мгновенный отзыв. Оторвалась от губ, а Мэл по инерции дернулся следом и разочарованно вздохнул.

— Спасибо, — сказала я с интонациями роковой дивы. Правда, у этой дивы голос оказался страшно прокуренным. — Значит, ты Жорка?

— А-а, Севолоду можно всё, — махнул он рукой. — Но тебе стоит набросить что-нибудь, пока не принесут одежду.

— А где она? — забеспокоилась я. Вдруг вещички выбросили, посчитав неподходящими для изысканной обстановки, или успели извести на половые тряпки?

— Почистят и вернут. Обычное дело, не волнуйся.

Не припомню, когда успела увазюкаться. Смущаясь под взглядом Мэла, я застегнула на спине крючочки и натянула на себя одеяло.

— А твой дядя действительно врач?

— Действительно.

— Значит, мы у него дома? Неудобно стеснять человека.

— Только ты могла подумать о неудобствах в шаге от необратимых последствий, — заметил Мэл, а мой нос высокомерно задрался в ответ. — Не бери в голову.

Тут я вспомнила и спросила, хотя вопрос прозвучал с опозданием:

— Как твои руки? Отдача оказалась тяжелой?

— Значит, ты помнишь? — отвел он глаза в сторону.

— Отрывочно, — ответила поспешно. — Очень мало. В голове всё смешалось.

— Севолод снял реакцию, ну, и подшлифовал лицо.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату пружинистым шагом вошел темноволосый мужчина с небольшим чемоданчиком.

— Доброе утро, — поприветствовал, закатывая рукава рубашки. — Как самочувствие?

Вошедший говорил красивым зычным голосом с рокочущими нотками. Я прокашлялась, чтобы поздороваться, но вместо меня ответил Мэл.

— Неплохо, — сказал, поднявшись с кровати. Засунул руки в карманы брюк и встал рядом с мужчиной.

— Вижу, — сверкнул тот белозубой улыбкой и представился, шутливо стукнув племянника по плечу: — Севолод, родственник этого поросенка.

Дядя Мэла ушел за бежевую дверь и вернулся, вытирая руки полотенцем. У Севолода была подтянутая спортивная фигура, упакованная просто, но элегантно — в светлую рубашку и темные брюки. Между ним и Мэлом имелось сходство, но с первого взгляда я не смогла определить, какое.

— Это Эва, — молвил Мелёшин. — Моя… однокурсница.

— Основные моменты мне ясны, — кивнул Севолод. — Но я хочу услышать твою гостью.

— У нее не полностью отошел голос, — опять вставил Мэл.

— Сейчас мы это выясним. Эва, придвиньтесь ближе.

Выполняя просьбу, я переползла по кровати и села с краю. Мужчина аккуратно сложил полотенце на столике и добавил:

— Опустите одеяло пониже.

Я замешкалась.

— Прежде всего, воспринимайте меня как врача, — сказал Севолод. — Представьте, что вы пришли на прием.

Я в растерянности взглянула на парня, и он утвердительно кивнул, но нахмурился.

Дядя-врач профессионально прослушал легкие, бронхи и сердцебиение с помощью какой-то воронки, нацепил на голову резинку с зеркальным кругом и проверил зрение. Постучал по рукам и ногам, заглянул в уши, горло и нос, замерил пульс и давление, словом, совершил процедуры, аналогичные осмотрам у Альрика. Я же забыла о визите к профессору!

Заметив машинальный порыв, Севолод спросил:

— Вам дискомфортно? Что-нибудь болит?

— Ничего не болит. Вспомнила о вчерашних неудавшихся планах.

— Что поделаешь, — заметил философски мужчина. — Помните, нет ничего важнее здоровья. Поскольку основные двигательные и осязательные функции вы с Жориком успели испытать при пробуждении, — при этих словах я смешалась, а Мэл уделил повышенное внимание стене, — то проверим чувствительность к перепаду температур. Сообщайте о своих ощущениях.