Sindroma unicuma. Книга 2 - [21]

— А я прогуляюсь и освежусь! — закричала в ответ. — А то в твоей машине нечем дышать, воняет на всю округу дешевыми духами!

И побежала вперед. Лучше замерзну за углом нескончаемого забора, нежели поверну обратно. Из принципа.

Припустила, не чуя ног от холода, и неожиданно вывернула к институтским воротам, но с противоположной стороны. Вот почему местность показалась незнакомой — я никогда не ходила соседней улицей.

Ура, спасена! И ринулась на осмотр к заждавшемуся Альрику.

Обычные телодвижения профессора по анализу моего состояния разбавились пожеланием замерить повторно висорические потенциалы. Я согласилась. Вообще, на меня напала меланхолия. Наверное, извилины взбодрились после непродолжительной прогулки по морозу, а потом расклеились в тепле.

Пока мужчина перецеплял датчики и вглядывался в ноль на шкале, прислушиваясь к тонкому писку прибора, я раздумывала о смысле своего существования.

— Как настроение? — спросил Альрик, считывая беспредельные нули из разных мест моего тела.

— Не очень. Что-то раскисла.

Он потрогал мой лоб.

— Температуры нет, горло чистое, нос не заложен. Хандра?

— Наверное.

— Не переутомляйтесь во время сессии и употребляйте больше витаминов.

Да я уже. Опустошила целую оранжерею, — подумала уныло.

— Хотите увидеть небольшой фокус? — неожиданно спросил профессор.

— Какой?

— Это не займет много времени. Пойдемте.

Альрик проводил в соседнюю лабораторию и заставил надеть при входе халат. Он подвел меня к закрытой стеклянной емкости, в противоположных углах которой возвышались две стойки, и на одной из них лежал темный камешек. Внутреннее пространство емкости щедро опутывали датчики и провода, а под крышкой нависало зоркое око камеры. На приборной доске медленно прокручивались диаграммы и прыгали стрелочки приборов.

— Внутрь лабораторного куба помещен сверхлегкий инертный материал. Каким образом, не притрагиваясь, переместить его на другую стойку? — спросил профессор.

Неожиданный вопрос сбил меня с толку.

— Не знаю, — пожала я плечами, а потом вспомнила: — Создать портал. Но это же материальная висорика!

Одно дело сказать: «Сотвори портал!» и совсем другое дело — получить результат. В сказках герои порхают с места на место, безболезненно минуя огромные расстояния по нескольку раз на дню. В реальности же ученым до сих пор не удалось привести сказку и науку к единому знаменателю. Материальные тела не желали перемещаться в пространстве, их структурные связи рвались необратимо, а целостность нарушалась бесповоротно. По этой причине эксперименты с живой материей находились под запретом.

Для каждого амбициозного ученого считалось делом чести внести лепту в исследование переноса предметов с помощью порталов. Интерес подогревался щедрым грантом и почестями, обещанными правительством в случае успешного результата. Сколько честолюбивых замыслов сломалось о неудачные попытки совершить революционный прорыв в данной области — не перечесть.

— В кубе работают генераторы, уплотняющие волны, — пояснил Альрик и показал на две малозаметных коробочки. — А вис-волны, связанные цепью символов, образуют пространственный портал, через который наш подопытный должен переместиться.

Под подопытным профессор подразумевал маленький кусочек непонятного материала, лежавший на стойке. Мужчина подошел к приборной доске и повернул небольшую рукоятку. Я опасливо выглянула из-за его плеча, однако за стеклом куба не происходило ничего подозрительного и внушающего беспокойство.

— Символы искажают и деформируют волны, стягивая пространство до минимума, — добавил Альрик, — Остается дело за малым — создать импульс, который подтолкнет объект в портал.

Профессор нажал кнопку рядом с рукояткой. Поначалу темный камешек ленился делать сальто-мортале, но затем начал постепенно растворяться. Не поверив глазам, я наклонилась к стеклу. Кусочек бледнел и становился все более прозрачным.

— Посмотрите сюда, — позвал Альрик.

На соседней стойке проявились слабо угадываемые контуры лежащего камешка. Предмет раздвоился, потеряв первоначальную плотность.

— Он существует? — спросила я шепотом, боясь спугнуть чудо. — Получается, не здесь и не там. А где?

— Он и здесь, и там, — тоже наклонился к стеклу профессор. — Невооруженным глазом не видно, но часть кристаллической решетки перенеслась на расстояние сорока сантиметров, а часть осталась на прежнем месте. Это большой прорыв, — добавил он, увидев мое разочарование.

Я посочувствовала несчастному кусочку, разрозненно болтающемуся в неизвестности. Живое существо давно умерло бы от болевого шока, не дождавшись, пока его переместят по фрагментам.

— А как возвратить обратно?

— Как возвратить? — переспросил мужчина. — Остановить процесс, и растягивающиеся волны вернут оторванные атомы на место. Не все, разумеется, но большую их часть.

Не позавидуешь камешку. Каково было бы мне сначала разорваться на две прозрачные половинки, а потом воссоединиться без руки или головы?

— Погодите, — сказал Альрик. — Остановить процесс…

Подойдя к большой доске на стене, он начал рисовать мелом символы, соединять их линиями, снова стирать и громоздить еще более сложные изображения. Вдоволь нарисовавшись, вернул рукоятку на приборной доске в первоначальное положение и, не дожидаясь, пока к камешку вернется его помятый вид, засунул руку внутрь куба через круглый лючок в крышке. Поводил пальцами, выписывая странные пируэты, после чего вытащил руку и отряхнул ее, наверное, от налипших волн.