Sindroma unicuma. Книга 1 - [156]

Пока меня одолевали терзания, желудку надоело стесняться, и он выразил негодование голодным бурчанием. Мелёшин ел вяло, не поднимая глаз от подноса. Я же выписывала из справочника, делая вид, что ничего особенного не рычит голодным зверем на всю столовую.

Вдруг Мэл прокашлялся и спросил:

— Почему не обедаешь?

— Не твое дело, — ответила грубо, и в животе солидарно рыкнуло.

Мелёшин нахмурился и поелозил ложкой в борще.

— Я хотел сказать…

— Не мешай. А то собьюсь. Очень сложная формула.

Мэл замолчал. Так и прошел наш обед, вернее, обед Мелёшина. Он практически ничего не съел и отнес полный поднос на мойку. Зажравшийся богатей! — бросила я злобный взгляд, сглатывая слюну. Приняв уход Мэла как молчаливое разрешение покинуть столовую, ринулась из помещения и, забравшись на чердак, изгрызла половину дневной порции сухарей.

После обеда институт опустел. Ну и что с того, что никто не отменял работу и учебу? А когда же прикажете гладить нарядные платья, завивать кудри и накрашивать ресницы? Повседневные будни достались тем, у кого один свитер и одна юбка на все случаи жизни.

На занятии у Стопятнадцатого я повторила ранее разученные заклинания и поблагодарила декана за «засирайку». Генрих Генрихович пребывал в благодушном настроении и мурлыкал под нос, изредка вальсируя рукой. Он тоже заразился духом предстоящего праздника. А кто бы заразил меня, хоть чуть-чуть?

— Эва Карловна, идете на новогодний вечер?

— Иду.

— Прелестно! Запланирована грандиозная программа. Обещан фуршетный стол.

При последних словах я навострила уши. Мне не послышалось? Стол? Видимо, высшие силы смилостивились, решив подправить упадническое настроение, и сделали неожиданный подарок. У меня тоже появился повод ожидать с нетерпением праздника.

— Здорово! Генрих Генрихович, а правда, что охранник зарезал кассиршу?

— Упаси бог, — замахал руками декан. — Только убийств нам не хватало. Он связал ее, вставил кляп и очистил кассу, а наш Монтеморт задержал преступника, показав себя во всей красе. Нашего стража теперь кормят на убой.

— Да, Монька не подкачал, — согласилась я. Понятно, почему пес разленился и плюет на мелкую преступницу вроде меня. От излишеств рациона мне бы тоже было недосуг ловить всяких мошенников. Важнее хорошо усвоить пищу и освободить место для новой порции вкусненького.

Потом спросила, надеясь, что просьба не прозвучала подозрительно:

— Генрих Генрихович, я начала писать реферат по символистике, но профессору не сказала, потому что он считает меня тупой. — При этих словах Стопятнадцатый посмотрел укоризненно. — Хочу попробовать свои силы. Сейчас набираю статистику по современным мастерам раритетов.

— Изучаете индивидуалов?

Я кивнула.

— Источников катастрофически мало. Не подскажете, в каком направлении двигаться?

Декан огладил бородку:

— Не так давно, при наведении в кабинете порядка на верхних полках, мне попалась на глаза подборка по интересующему вас вопросу.

Я подскочила:

— Неужели? А можно посмотреть?

— Непременно, Эва Карловна. Завтра и заходите, — пригласил мужчина.

— Обязательно! — Еще чуть-чуть и запрыгаю от радости.

На прощание Стопятнадцатый продекламировал с чувством:

— Особый праздник Новый год вагоны счастья нам везет! Увидимся на вечере, милочка.

Хорошее пожелание. Хочу заграбастать весь состав.

Оставшееся время я распределила по первоочередности задач и сперва отправилась в архив. В помещении приятно пахло.

— С праздником! — поприветствовала начальника. — Пойдете на вечер?

— Нет, — ответил он сиплым голосом. — Некогда.

Что ж, у каждого своя нелюбовь к массовым мероприятиям. Наверное, Штусс решил встретить начало следующего года в кругу семьи, в домашнем уюте и любви близких. При этой мысли в носу у меня засвербело. Может, позвонить отцу и поздравить? — подумала и тут же отбросила самую нелепейшую идею из всех возможных.

Архивариус опять определил для работы стол рядом с растительностью и опять принес стопку приличных на вид карточек. У меня начало складываться впечатление, что он поручал бессмысленную и ненужную работу. Подняв голову, я заметила в густой листве огромный лиловый цветок со щедро опушенными тычинками. Наверное, это он благоухал, источая тонкий сладковатый аромат, наполнивший помещение.

— Что за цветок? — поинтересовалась у начальника. — От него так вкусно пахнет?

— Понятия не имею, — пожал плечами мужчина. — Я не люблю растения.

— Но как? — растерялась я, обводя взглядом пышущее благолепие зелени. — Тогда зачем?

— Мне незачем, — пояснил Штусс. — Наши исследователи выяснили, что в архиве наблюдается природная аномалия, поэтому растениям здесь хорошо. Вот и тащат сюда из кабинетов, что ни попадя. Я давно бы избавился от всей этой мерзости, но не получается. Завалили меня ею.

Я оглядела жертвы неудачного ухода. Действительно, между горшками с великолепными здоровыми растениями ютились коробочки и баночки с чахлыми и дохлыми пеньками. На многих из них пробивались росточки и зеленели молодые листики.

— Кто же поливает хозяйство?

— Василиса Трофимовна приходит по пятницам, — сказал архивариус таким тоном, будто я должна была знать всех Василис в окрестностях института.