Синдром Л - [10]
Вышел и, похоже, остолбенел. Стоит молча и смотрит во все глаза.
Я откашлялась, и говорю:
— Здравствуйте, Нонна Викторовна, здравствуй, Володя… Простите за беспокойство… Я на секундочку… У вас отвертки не найдется? А то мне батарейку надо срочно заменить…
— Отвертки… — говорит Нонна Викторовна, а сама смотрит на меня не отрываясь. Повернулась к сыну и пробормотала растерянно: — Володя, посмотри, пожалуйста, в стенном шкафу…
Тот некоторое время стоял неподвижно, глазел на меня, будто и не слышал. Потом с видимым усилием оторвался и торопливо прошел в комнату… Оттуда доносились какие-то странные звуки, точно он ронял там что-то, с шумом бросал на пол, словно торопился очень в поисках своих.
А мама его сказала:
— Ты, Саша, как-то сильно изменилась…
— Вы находите? Ну, повзрослела, наверно, а вы меня все ребенком помните…
— Ребенком, — точно эхом отозвалась она.
Тут Володя снова выбежал. Протянул мне сразу три отвертки. А сам глаз с меня не сводит. Я попыталась отвертки у него взять. Он не отдает. Схватил меня за пальцы. Я руку вырвала. Он покраснел густо-густо. Сказал глухо:
— Извините.
Я вежливо попрощалась, повернулась и пошла.
Спустилась во двор, в домоуправление.
Там сидела толстая тетка, дежурная, наверное. А еще какой-то мужик обретался. Слесаря поджидал или что-то в этом роде. Я поздоровалась с теткой, расспросила ее про графики отключения горячей воды. Она отвечала вроде впопад, но смотрела с элементом изумления. Или так мне показалось. Но вот мужик, тот совсем обалдел. Или как это еще говорили наши предки? Мозг вынесло у него, вот как. В общем, глаз от меня не отводил. Пересел поближе. Под конец я к нему повернулась, говорю:
— Где-то я вас, кажется, видела… Вы из какого подъезда?
Мужика точно ножом в горло ударили. Он поперхнулся, зашипел, конечностями стал трясти… Потом как-то сгруппировался, вскочил даже. Когда я пошла домой, засеменил за мной, заглядывая мне в глаза по-собачьи преданно. И что-то такое бормоча, то ли приглашал куда-то, то ли просто проводить просился. Но я это дело пресекла. Этого мне только еще не хватало. Даже пришлось что-то ему сказать резкое. Типа: отвянь, дядя, я не про твою честь.
На обратном пути зашла к Нонне Викторовне — отвертки вернуть.
Та словно за дверью поджидала. Не успела я руку от звонка оторвать, как она уже открыла, но только на несколько сантиметров. Схватила отвертки, даже поблагодарить не дала, дверь захлопнула. А из-за двери раздалось отчаянное: «Мама!»
А я поднялась к себе, села напротив зеркала. Кивнула удовлетворенно, сказала сама себе:
— Вот тебе и нарисованная!
Потом было воскресенье. А значит, и пляцки. И мне пришлось вставать ни свет ни заря их печь. Но ритуал был нарушен. Фазер смотрел на меня долго, не отрываясь. Потом сказал:
— Все никак не привыкну, что у меня дочь — блондинка.
— Не просто блондинка, а золотая, — поправила я его. — Ну, ладно, полюбовался, и хватит.
Фазер кинул на меня еще один короткий взгляд, вздохнул и покорно уселся за стол. По привычному сценарию, он схватил горячий пляцек, стал перебрасывать его из руки в руку. Дуть на него.
— Ну что ты такой нетерпеливый? — сказала я.
Дежурные слова.
Он же каждый раз одно и то же проделывает. И ждет, что я ему сделаю замечание, как их раньше всегда делала мама. А он в ответ отшутится, скажет что-нибудь вроде «пляцки отключают инстинкт самосохранения» или «у академиков низкий порог чувствительности». Каждый раз должны быть какие-то новые вариации на эту тему. В крайнем случае можно громко и выразительно помычать.
Пляцки, скажу я вам, такая штука замечательная! По-своему хороши и сладкие коржи в варшавском или краковском стиле. Но все же постные пляцки, западноукраинские, — это нечто особенное. Этот вариант то ли для поста специально был придуман, то ли создан небогатыми людьми в годы лишений. Когда было не до жиру и не до сластей. В общем-то, теоретически вещь не такая уж сложная. Лепешки, они и есть лепешки — разве что с маком и луком. Но тесто должно быть совершенно воздушное, тончайшее, а корочка хрустящей. На самом деле пляцки — это настоящий шедевр гастрономического искусства.
Маму научила львовская бабушка. Потом и я получила это странное знание по наследству. Мое единственное кулинарное наследие. Хотя поначалу выходило у меня так себе. Но со временем поднаторела. Теперь у меня получается немногим хуже, чем у бабушки и матери.
Главной проблемой стало — добывать мак, ясное дело — дефицит. А без мака пляцки — типичное не то.
С давних времен — когда еще мама была жива — установилась у нас традиция — устраивать по воскресеньям непременно «грасс матинэ», что значит «жирное утро» по-французски. До десяти все валялись в кроватях, читали, слушали музыку, а потом мама пекла пляцки в огромном количестве, и их поедание заменяло как второй завтрак, так и обед.
Когда мамы не стало, пляцки начала готовить я. И теперь это стало уже ритуалом, почти религиозным обрядом, означавшим продолжение семьи и продолжение мамы.
Фазер шел на невероятные ухищрения, чтобы добывать мак.
Вон он сидит, жует и смотрит на меня подозрительно. Наблюдательный… Впрочем, чему удивляться: изучил за столько-то лет. Да и не зря же он все-таки академик. Как-никак. Хотя полно, конечно, академиков совсем не проницательных, уж мне ли не знать.
Увлекательная энциклопедия английской жизни, составленная русским журналистом Андреем Остальским, который вот уже почти двадцать лет живет и работает в Великобритании.
Тайны и парадоксы… Это совсем не те слова, что приходят на ум, когда думаешь о такой обыденной вещи, как деньги. Да каждый ребенок знает, что деньги – это…это… А в самом деле: что они такое? И разве не мистика тот факт, что большая часть современных денег не имеет физического тела? Деньги существуют в основном где-то в виртуальном пространстве, в качестве неких электронных сигналов в бездонных компьютерных глубинах, как бухгалтерская запись, как долг. А знаете ли вы, что всякий раз, когда берете ссуду в банке, вы увеличиваете тем самым общее количество денег в обществе, способствуете, между прочим, инфляции… Или вот еще загадка: вдруг выясняется, что чуть ли не любой предмет при некоторых условиях может становиться деньгами, по крайней мере, на какое-то время?И потом: в чем секрет их явно мистической, невероятной власти над людьми?Мне посчастливилось провести два года моей жизни в редакции самой замечательной финансовой газеты мира – «Файнэншл таймс».
Это история о Ромео и Джульетте времен "холодной войны", о двух людях, чья любовь оказалась важнее верности враждующим "лагерям" и государствам. Это роман о том, как Власть любви побеждает Власть. Возрастные ограничения: 16+.
Загадочные вещи творятся в ЦК КПСС — уж не мессир ли Воланд из «Мастера и Маргариты» вернулся в Москву 80-х, чтобы посмеяться над партийными бонзами? Или это КГБ примеривает на себя маску Сатаны? В романе Андрея Остальского «КонтрЭволюция» комедия переходит в трагедию, трагедия оборачивается фарсом, но во всем этом водовороте подлинным и единственно важным остаются человеческие чувства, а в любви — надежда на спасение. И каждому придется расплачиваться за сделанный выбор…
Что должен думать человек, если в один прекрасный день встречает женщину, неотличимую от его собственной жены, а спустя несколько дней видит ее под руку с мужчиной, как две капли воды похожим на него самого? Конечно же, что это розыгрыш! Но Александру Тутову не до смеха. Он подозревает, что попал в серьезную передрягу и что его размеренному эмигрантскому существованию в английском графстве Кент пришел конец. Чтобы спастись, надо разобраться, кто и зачем плетет против него заговор, и главное — понять самого себя, научиться отличать настоящее от подделки.
Известный журналист, главный редактор Русской службы Би-би-си Андрей Остальский пишет о своей жизни на «сказочном острове» Мадейре. Книга Остальского – увлекательный и объективный рассказ о достопримечательностях и истории острова, о традициях и нравах его жителей.
Западная разведка вкупе с террористами готовит покушение на первых лиц государства. Дабы скрыть прибытие наёмных убийц, они подкидывают внешней разведке «ложного стрелка». Этим ложным стрелком становится олимпийская чемпионка по стрельбе Маша Панкратова. В день свадьбы Маши её пытаются задержать сотрудники внешней разведки. Благодаря нелепой случайности Маше удаётся уйти от ареста. Объявляется операция перехват под кодовым названием «Ловите невесту». Теперь Маша – цель для всех силовых структур России. Маша ничего не понимает, но полна решимости не только расправиться с обидчиками, но и завершить свадьбу.
Таня Васильева согласилась сыграть в любовь, но цена за игру оказалась слишком высокой. Судьба подарила ей редкий драгоценный дар – настоящее чувство. Потом не поскупилась на долгую разлуку. Тане не удается забыть эту любовь. С ней происходит нечто странное: чужие города кажутся знакомыми, места, где она никогда не была, узнаваемы, а их запахи и звуки будоражат и навевают воспоминания. Где на самом деле во время сна встречаются Таня и Сашка? Удастся ли им разгадать эту тайну и увидеться наяву?
Московского журналиста Юрия Громова в Киеве ждет не только встреча с загадочным информатором, владеющим сведениями о подлинных причинах конфликта на Украине, но и безумная запретная любовь.Как распутать этот остросюжетный клубок? Справится ли герой с нахлынувшими на него катаклизмами? Об этом новый роман Максима Замшева «Весна для репортера».
Роман «Женька, или Безумнейший круиз» продолжает серию любовно-приключенческих произведений автора. Героиня этой книги — молодая эксцентричная женщина, пытающаяся с переменным успехом бороться с собственными пороками. Ее энергия и решительность приводят к самым неожиданным результатам, зачастую диаметрально противоположным ее устремлениям. Пытаясь внести коррективы в свое поведение, она недооценивает силу природного инстинкта и обстоятельств. Соответственно и попадает в ситуации, выбраться из которых может только в силу своей «ненормальности».
Такого Нью-Йорка вы еще не видели.В двадцать втором веке это город-мечта, город самых смелых надежд. Манхэттен – теперь единое здание в тысячу этажей, и каждый его житель о чем-то страстно мечтает, и каждому есть что терять. Пять юношей и девушек ведут отчаянную и беспощадную борьбу, чтобы подняться на вершину мира и жить среди роскоши и наслаждений. Запретная любовь и изощренный обман, роковые тайны и хладнокровный шантаж – все сплелось в гибельную паутину, и неизвестно, сумеет ли кто-нибудь из героев из нее вырваться.
Другой город, новые люди. Прошлое забыто, а будущее светло и безоблачно. Но счастье не бывает долгим, рассыпавшись, словно карточный домик от порыва ветра. Выбор не велик: долгие годы в холодных стенах тюрьмы, или бесконечная гонка в смертельном противостоянии, где нет друзей, а проявления человечности рассматриваются как слабость. Опасный путь, пройти который способен лишь человек с могучим духом, даже если это всего лишь хрупкая девушка.