Синдром бодливой коровы - [15]

— Пойдем, Аврунин, я провожу тебя до машины, — сказал усатый и пропустил его вперед.

Едва они скрылись из виду, как на столе пронзительно заверещал телефон. Испугавшись, что, услышав звонок, усатый вернется и догадается, что она подслушивала, Настя метнулась к столу и схватила трубку, решив ничего не говорить. Авось звонивший подумает, что во всем виновата плохая слышимость.

Однако никто не сказал в трубку: «Алло!» или что-нибудь подобное. Приглушенный женский голос, едва Настя приложила ее к уху, мягко произнес:

— Наташа сегодня не приедет. Она не согласилась на ваше предложение. Попробуйте позвонить Нонне.

Нонна подходит еще лучше. Две последние цифры — пять и два.

В трубке раздались короткие гудки. Настя опустила ее на место и отскочила от стола. Ей совершенно определенно расхотелось встречаться с усатым лицом к лицу А тем более задавать ему вопросы. Она метнулась было в сторону лестницы, но снизу кто-то поднимался, поэтому пришлось прошмыгнуть обратно.

То, что произошло дальше, напоминало сцену из старого фильма о разведчиках. Когда русского шпиона немецкий офицер застает возле раскрытого сейфа с важными бумагами. В кабинет, широко распахнув дверь, стремительно вошел маленький вертлявый мужчина с портфелем в руке. Увидев прямо перед собой неуверенно улыбающуюся Настю, он поспешно отступил назад и, не сводя с нее цепких глазок, пронзительно закричал:

— Охрана! Сюда!

Настя даже рассердилась. Ни вопроса, ни приветствия — сразу охрана!

— Ну что вы орете? — осадила она его, досадливо морщась. — Я к вам по делу пришла. Меня зовут Наташа.

Из нее как-то сами собой вылетели эти слова. Ведь она точно знала, что в кабинет должна прийти какая-то Наташа, и точно знала, что она не придет. Оставалось лишь надеяться, что эту Наташу никто здесь не знает в лицо.

Вертлявый мужчина склонил набок птичью головку и, с подозрением оглядев Настю, фамильярно заметил:

— Странно, что прислали именно тебя. На мой взгляд, твои данные заданию не соответствуют.

«Интересно, этой Наташе что — предстоит одной выдраить Кремлевский дворец съездов?» — подумала Настя не без раздражения.

— А вы считали, что у меня мосластые ноги и мощная спина? — довольно нахально спросила она.

— Нет. Я думал, у тебя большая грудь и низкий бархатный голос. Хотя бы.

— Полагаете, размер груди играет в таких делах какую-то роль? — надменно спросила Настя. Типам, считающим пределом совершенства девушек из рекламы «Секс по телефону», не стоит давать спуску.

— А разве нет?

— Вы отстали от жизни! — отрезала Настя, искренне надеясь, что ее не заставят пахать вместо Наташи прямо сейчас, доставив на место прохождения службы под конвоем.

— Сядь на стул, — довольно грубо велел вертлявый и прошел на свое рабочее место, бросив портфель на подоконник.

Настя послушно села и, словно пай-девочка, соединила коленки.

— Итак, инструктаж ты прошла, — продолжал тем временем вертлявый, барабаня пальцами по столу.

«Инструктаж? Господи, может, это шпионское гнездо? — с ужасом подумала Настя. — Что, если мне приказано взорвать какую-нибудь подстанцию?»

— А-а-а… Вы не хотите повторить для меня все еще раз? — Попросила она на всякий случай.

— Я не собираюсь повторять, мы не на изложении в пятом классе. Ты должна управиться за полчаса. Все произойдет точно через полчаса после твоего прихода.

— Отлично, — покивала та, тряско хихикая. — Полчаса так полчаса.

— Вот ключ, вот адрес, прочитай и запомни, бумагу я заберу.

Вертлявый сунул ей под нос обычный ключ и стандартный лист, на котором были крупно набраны улица, номер дома и номер квартиры. И чуть мельче — этаж и домофонный код.

— Шинкарь будет там в субботу ровно в семь вечера.

Не опаздывай — он пунктуален и придирчив, словно плохой начальник. Но даже если что-нибудь случится у тебя в дороге, не дергайся — отсчет времени начнется с той минуты, когда ты войдешь внутрь. В течение получаса ты должна довести Шинкаря до нужной кондиции. Остальное мы берем на себя.

Вертлявый закончил свою тираду и, забрав листок, сунул его в бумагорезку, которая издала довольное завывание. Настя спрятала ключ в сумочку и поглядела на часы. Слова «семь часов вечера» напомнили ей о грядущей встрече на Тверском усатого с Авруниным.

Ей страстно хотелось на ней поприсутствовать.

— Теперь я могу идти? — спросила она, ерзая на стуле, который с противным скрипом вертелся туда-сюда.

— Можешь. — Настя вскочила, а вертлявый добавил ей в спину:

— Ты ведь понимаешь, что тебе в первую очередь заплатят за молчание, а не за пустячную службу.

Настя повернулась и, важно кивнув, заставила себя с достоинством выйти из кабинета. Теперь охранник на входе и камера слежения пугали ее гораздо больше, чем в момент прихода. Ей казалось, что в любую секунду может подняться тревога, если кто-нибудь наверху сообразит, что никакая она не Наташа. Однако никто за ней не погнался, и через пять минут Настя выкатилась на душную улицу, сотрясаясь от внезапного озноба.

— Интересно, во что это я вляпалась? — пробормотала она, стремясь побыстрее свернуть за угол соседнего дома и забиться в скорлупку своего автомобиля.

Лишь на Садовом, по которому, исходя вонючей гарью, ползли сотни машин, она почувствовала себя в относительной безопасности.