Символ «мертвая голова» - [2]

В изобразительном искусстве череп фигурирует в цикле картин, объединенных латинским наименованием vanitas (суета), где он иллюстрирует известное выражение memento mori (помни о смерти)^{4}. Подобный мотив в живописи разрабатывается одновременно с зарождением натюрморта как жанра в XVI—XVIII веках, сначала во Фландрии и в Нидерландах, затем в других странах Европы. Происхождение сюжета vanitas связано с евангельским призывом заслужить вечное спасение, живя в согласии с христианскими заповедями, отказываясь от накопления материальных благ и отвергая плотские удовольствия. Эти идеи присутствуют в иносказательной форме, в виде символических предметов, обозначающих наряду с черепом скоротечность человеческого бытия (часы, догорающая свеча, увядшие цветы, порхающая бабочка, пыль и др.)^{5}.

В портретной живописи vanitas рука персонажа, возложенная на череп, указывает на глубокое почтение к покойному, а венок — на его посмертную славу^{6}.

Сакральные мотивы отношения к черепу прослеживаются в мировой поэзии, причем не только в знаменитом шекспировском Гамлете. Вот, например, стихотворение Байрона «Надпись на кубке из черепа» (1808):

Не пугайся, не думай о духе моем:

Я лишь череп — не страшное слово,

Мертвый череп, в котором — не так, как в живом —

Ничего не таится дурного.

Я при жизни, как ты, мог и нить и любить, —

Пусть гниют мои кости до века!

Наливай — ты не можешь меня осквернить:

Червь противнее губ человека.

Не отставал от своего знаменитого британского современника и Пушкин:

Прими ж сей череп, Дельвиг, он

Принадлежит тебе по праву.

Обделай ты его, барон,

В благопристойную оправу.

Изделье гроба преврати

В увеселительную чашу,

Вином кипящим освяти,

Да запивай уху да кашу…

Послание к Дельвигу, 1827 г.

Автор считает своим долгом поблагодарить отечественных историков Дмитрия Жукова, Ивана Ковтуна, Ивана Грибкова и Алексея Белкова за помощь в предоставлении материала для написания книги.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. В РЕЛИГИОЗНЫХ ВЕРОВАНИЯХ И ОБРЯДАХ

ГЛАВА ПЕРВАЯ. КУЛЬТ ЧЕРЕПА У ДРЕВНИХ НАРОДОВ И ПЛЕМЕН

Люди с глубокой древности ощущали смерть как одно из самых значительных событий человеческой жизни и верили в то, что с се приходом кончается лишь земное существование и начинается новая жизнь. Отсюда множество обычаев, связанных со смертью и погребением, причем именно первобытным обществам свойственно наибольшее многообразие погребальных форм и обрядов. Около 60— 70 тыс. лет назад появляются преднамеренные погребения в форме ингумации — зарывания в землю, — одиночные, парные и коллективные. Возможно, существовали и другие не дошедшие до нас формы погребений.

Раскопанные могильники эпохи раннего плейстоцена на Яве позволяют предполагать существование в то время похоронного обряда. Родственники умерших, видимо, заботились об их благополучии после смерти: рядом со скелетом найдены кремневые орудия и груды костей животных, очевидно съеденных во время траурного пира^{7}.

Могила (от греч. tymbos — курган) — место, где покоятся останки человека и где можно воздать дань его памяти. Как правило, особенности гробницы отражают роль покойного в социальной иерархии. С точки зрения антропологии наличие кладбища (от греч. koimeterion — место упокоения) является первым признаком развития культуры. В древних обществах существовал обычай устраивать захоронения в специально отведенных для этого местах, приобретавших вид настоящих городов мертвых (кладбище Дипилион в Афинах, этрусские некрополи Тарквиния и Черветери и др.)^{8}.

Шведский исследователь Андерс Калифф в работе «Могильные структуры и алтари: археологические следы эсхатологических концепций бронзового века» пишет: «Форма могил подобно другим религиозным и священным местам, создается на основе определенных символических соображений, с помощью которых люди хотят продемонстрировать нечто важное. Это может быть символическая картина жизни, смерти и возрождения, или символическая космология. Могила имеет и другую функцию — как место связи (место сообщения) между живыми и мертвыми или между людьми и божествами. С могилой связаны также и представления как о месте для инициации и возрождения. Форма могилы может отражать социальный статус умершего, а также его собственные пожелания (еще при жизни) относительно внешнего вида и устройства его “последнего приюта”. Могильные материалы особенно ценны для изучения религии и духовной культуры (интерпретация эсхатологических идей)»^{9}.

Особенностью большинства неодиночных погребений является наличие по крайней мере одного погребенного, анатомическая целостность тела которого искусственно нарушена перед захоронением. С этой целью практиковалось обезглавливание, иногда с последующим извлечением головного мозга и захоронением черепа вместе с другими частями тела, вычленение нижней челюсти, освобождение костей умершего от мягких тканей, что могло быть связано с ритуальным употреблением в пищу тела покойного членами собственной семьи или общины. Известны перезахоронения и погребения по принципу «захоронение части вместо целого» (в том числе захоронение отдельных черепов).

В феномене древнейших преднамеренных погребений совмещены три тенденции, две из которых взаимно противоположны. С одной стороны, это стремление сохранить, обезопасить тело, создать искусственную среду, иначе говоря, продолжить деятельность, начало которой было положено первыми жилищами и первой одеждой. Наряду с этим очевидна та или иная степень насилия над телом, его «обуздание» (связывание, лишение головы), расчленение, частичное или полное уничтожение (каннибализм, сожжение). Это, наконец, превращение всего тела или его части (черепа, челюсти) в предмет культа или орудие магии.