Симулякры доктора Хьюго - [7]

Формулы, рецепты, ингредиенты. Ему хотелось думать, размышлять. Его мозг разрывался от идей. Вот оно! Он вспомнил, где допустил ошибку! Слишком большие пропорции! Не тот вариант! И катализатор! Катализатор же! Совсем иначе нужно было подойти к вопросу. Ну, конечно же, как он не догадался об этом раньше.

Хью затрепыхался в руках незнакомцев, вырвался и упал. Не чувствуя боли, вскочил на ноги и побежал вперед, разгребая руками ошеломленных от произошедшего женщин. Бежал сломя голову все выше и выше. Мир вокруг кружился, ступеньки то уходили вперед, то резко поворачивали куда-то в сторону. Звук позади — погоня! Они преследуют его.

Выше.

Выше.

Еще один этаж. Осталось совсем чуть-чуть.

Распахнулась дверь. Док вылетел стремглав и чуть было не споткнулся о бордюр. Холод ночного города вцепился за него мертвой хваткой и в следующую секунду что-то очень сильное ударило по сердцу.

Дальше — падение. Ноги согнулись, как подкошенные, тело накренилось, не в силах держать равновесие, свалившись на том же самом месте, где тело сковала прохлада. Сердце билось в груди отбойным молотком, сокращаясь так сильно, что грудь чуть было не подпрыгивала вместе с ним. Нужно было передохнуть. Бег сильно измотал его. Дыхание выровнялось, скоро все должно было пройти и сердце успокоится, чтобы вновь войти в свой привычный ритм… но оно почему-то не успокаивалось. Все сильнее оно билось и продолжало больно давить внутри грудной клетки. Дыхание стало спертым — хотелось кричать. Воздух небольшими дозами попадал в его горло, потом тяжелым приторным комком опускалось в самую глубь изношенных легких, чтобы в следующую секунду выпорхнуть сухим кашлем, от которого горло стало сильно болеть.

Отец поднял его, появившись откуда-то со спины. Взвалил тело старика себе на руки и понес будто перышко, не ощущая веса. Он так долго бежал, так старался покинуть это место, почувствовав прилив сил и энергии для решения своей задачи… и вот опять он здесь, в окружении бледных девушек и женщин Их волосы переплетались между собой, что нисколько не смущало их движений. Река все так же мерно текла и подножья прекрасного ложа Отца и брызги от редких волн иногда падали ему на лицо.

— Все будет, Хью, не торопись. Ты слишком спешишь.

— Я должен это повторить.

— Конечно.

Положив измотанное тело доктора на ложе, Отец окунулся в объятья женщин, погрузившись в сладостный танец обнаженных тел с головой. Будь мягче, гибче. Как вода в этой реке. Ее течение мерно, спокойно. Вода найдет путь и пробьется не потому, что сильна, а потому, что способна найти путь даже сквозь мельчайшие трещины.

Он вспомнил семью: жену, ребенка. Вспомнил те несколько счастливых месяцев, когда жизнь била через край и, казалось, ничто и никто не сможет нарушить это. Слезы потекли из его глаз — опять все по-старому. Он ничего не мог, не умел. Не понимал почему его исследования постоянно заходят в тупик.

— Я ведь однажды смог, — говорил Хью, лежа согнувшись и обхватив колени руками. — У меня ведь все тогда получилось. Почему я не могу повторить это вновь.

Женщины пели песни. Дурман опять наполнял это место и вскоре все вокруг покрылось туманом. Из него иногда выходили женщины, девушки. Он старался не смотреть на них, на то как манили они собой его в этот омут забвения, как пытались стащить с ложа, как касались молодыми телами его рук, шепча на ухо непонятные слова.

Все тщетно.

У него не было сил. Он хотел только одного — ответов. Хью знал, что только здесь он мог найти их, как когда-то это удалось и другим.

— Чего ты хочешь? — спросил Отец, опустившись рядом с ним. — У тебя и так все есть. Ты получил то, что хотел всю свою жизнь: славу, известность, почет и уважение в кругах.

— Мне нужна семья.

— Они мертвы.

— Ты можешь мне помочь.

Отец коснулся губами его шеи, поцеловал и сразу поднялся, схватив одну из женщин и впившись в ее губы так сильно, что через несколько секунд, издав последний вздох, погрузилась в забытье. Ее тело обмякло, стало падать на землю. Остальные женщины подхватили ее, подняли на руки и поднесли к нему, положив рядом с Хью на прекрасное ложе, недвусмысленно намекнув, что он волен делать с ней все, что захочет.

— Ты хочешь увидеть их? — спросил Отец.

— Да, — продолжал бормотать словно в полудреме старик. — Больше жизни.

— Не говори так. Жизнь — не разменная монета.

— Верни их мне.

— Я у тебя их и не забирал. Это сделали другие.

— Но ты ведь можешь с ними поговорить? Можешь убедить вернуть обратно?

Отец рассмеялся.

— Ты ведь ученый, Хью, тебе ли верить в чудеса.

— Значит я зря жду от тебя помощи.

Отец взмахнул рукой — все женщины замолчали. Песни умолкли в одно мгновение, воцарив могильную тишину во всем помещении.

— Я уже однажды помог тебе, Хью, но ты не внял моим предупреждениям. Ты стал алчным, скупым. Подобно туру с изогнутыми рогами ты упрямо шел в западню. И вот теперь ты лишился всего: жены, ребенка, таланта, загубленного страстями и желаниями заработать как можно больше денег, работы и уважения коллег. В один прекрасный день ты проснулся никем. Лишенный всего, что когда-то, казалось, должно было принадлежать тебе вечно. Почему ты считаешь, что я смогу все изменить? Прокрутить колесо судьбы в обратную сторону, отмотав столько времени назад, чтобы вновь допустил прежние ошибки.