Симулякры доктора Хьюго - [14]

Второй, чуть светлее. Лицо осталось прежним. В нем угадывались черты Амади лишь отчасти, но взгляд ни с чем нельзя было спутать. Обожженные почти до костей руки, изорванная одежда и старые лохмотья, как у того бомжа. Он смотрел на Хьюго прямым презрительным взглядом. Молчал все время и только один раз, когда перешептывался о чем-то со своими братьями, отвернулся назад, уйдя в тень и вернувшись уже чуть позже, неся в своих ладонях какую-то зеленую светящуюся грязь, от которой несло серой и какой-то еще дрянью. Его руки дымились, словно только что окунулись в кипящую воду. Тело сверкало от пота. Смрад становился все сильнее и сильнее. Руки тряслись и он нес эту гадость к нему, держа все это перед собой.

Хью задрожал, в нос ударила резкая вонь. От нее нельзя было скрыться. Секунда, другая. Вот она проникла в его нос, проползла по ноздрям глубоко вниз и теперь наполняла его легкие. Голова резко закружилась. Весь мир задрожал перед его глазами и рвотный рефлекс вытолкнул изо рта все содержимое желудка, оставив на груди и краях кровати остатки той пищи, что еще не успела перевариться за это непродолжительное время.

Стук в висках не прекращался. Грудная клетка подпрыгивала от ударов измотанного, но еще сражавшегося с самим собой сердца. Слабость нахлынула мгновенно. Третий — альбинос, подошел к нему последним. Взял под руки и поднял, поднеся одной рукой миску с алой жидкостью к голове и влив все содержимое в рот безропотного и не сопротивлявшегося доктора.

— Я знал, — говорил альбинос, укладывая обмякшее тело доктора на кресло. — Знал, что ты не остановишься и попытаешься обо всем узнать наверняка. Зря.

Хью не мог ничего ответить. Руки висели по краям, как плети. Ноги вообще не ощущались остальным телом. Только глаза изредка двигались по плавающему миру, будто по кораблю попавшему в сильный шторм и пробивавшемуся сквозь него к долгожданному штилю.

— Ты совершил ошибку, — его голос звучал как из металлической трубы, немного приглушенно, но все еще звеня. — Нарушил все гласные и негласные правила. Ты вторгся на территорию кладбища, ослушался сторожа, вырыл мою могилу, нарушив покой тех, кто спал уже очень-очень давно.

— Я… я — мычал доктор, пытаясь ворочать внезапно отяжелевшим языком. — Не… понимаю.

Альбинос ухмыльнулся. Его белоснежное, как будто натертое мелом, лицо растянулось и кожа на ней рассыпалась паутиной трещин, оголив под ней нечто инородное.

— У тебя были весомые причины беспокоить меня?

— Семья, — еще сильнее провыл Хьюго, попытавшись податься вперед.

— Причем здесь они? Их тут нет.

— Верни мне их.

Он задрал голову и рассмеялся. Подойдя к подвешенному телу выпотрошенной молодой газели, коснулся ее алого мяса, обмокнув указательный палец в кровь и сразу облизав.

— Ты просишь невозможного.

— Семья, — повторил Хью и слегка наклонился вбок. Он хотел встать, но ноги отказывались слушаться его. — Где они?

— Они там, где хорошо.

— Я хочу… их увидеть.

— Нет, — альбинос отрицательно покачал головой и приблизился к Хью. — У тебя был выбор, забыл?

— Я не получил того, чего хотел.

Альбинос пожал плечами.

— Что поделать, ничего в жизни не бывает так, как нам хочется. Даже я вынужден соблюдать правила и неукоснительно следовать им вопреки своим собственным желаниям.

— У тебя… и так… все есть. Чего же тебе… еще желать.

Он отмахнулся.

— Нет-нет-нет, это все не то. Крохи. Нищий не может считать себя богатым, доедая объедки с царского стола. Каким бы не было прекрасным блюдо и в какой посуде оно не подавалось, но когда ты подходишь к нему в числе последних, начинаешь чувствовать себя обделенным.

— Я не могу… ничего тебе… предложить. Я пришел сюда… чтобы просить.

В воздух полетел пепел. Миска с перетертыми углями подпрыгнула вверх, поддавшись удару руки, заставившей посуду взмыть над головой и вывернуть содержимое на головы, застывшее чуть выше как по мановению волшебной палочки.

Зрелище пугало Хью. Он не понимал что ему мерещится, а что происходит на самом деле. Альбинос ходил из стороны в сторону по комнате, поглядывал на него, потом снова куда-то пропадал, чтобы неожиданно появиться из ниоткуда. Его вид то менялся в считанные секунды, то становился привычным, словно тот знал его целую вечность и уже ничему не удивлялся. Когда разум потерял контроль над реальностью, альбинос хлопнул в ладоши, заставив пепельное облако рухнуть на пол, накрыв собой и его, и Хью.

— Ты ведь пробовал попасть туда, не так ли?

Доктор сказал «да».

— И как, получилось?

— Совсем чуть-чуть.

— Мир духов не пускает тебя. Они знают, что ты хочешь сделать и всячески препятствуют тебе в этом. Они шептали мне об этом прошлой ночью. Говорили о тебе, предсказывали твое появление. И вот теперь ты здесь, едва живой, готовый предстать перед ними и ответить за все случившееся. Тебе не кажется, что у судьбы, как вы любите называть неизбежность, чертовски плохое чувство юмора. В твоих руках есть сила, в твоей голове есть знания. У тебя есть все, чтобы увидеть свою семью, а ты явился ко мне, потревожив мой сон, и теперь просишь сделать то, на что способен сам без чьей-либо помощи.

— У меня ничего не получается, — говорил док, преодолевая комок в горле. — Я пытался. Много раз. Формулы… они в моей голове. Они заполняют меня. Моя голова раскалывается от всего объема информации, что находится в ней. Но я все равно бессилен. Вещество нестабильно. Оно не дает нужной мне реакции.