Симулякры доктора Хьюго - [11]

Когда же зачистка была проведена и последний оплот криминального мира был раздавлен черными сапогами «Алмаза», в этом месте воцарилась тишина. Очень непривычная и давно забытая для этих мест. Потребовалось время, чтобы жители других населенных пунктов, никак не связанных с тем прошлым миром, смогли заселить опустевшие и покинутые беглецами кварталы, лишь иногда вспоминая о том, кто и как тут жил до их заселения.

Однако иногда прошлое возвращалось. Как и сны в которых Хью видел свою семью. Коротенькие вспышки, мимолетные выцветшие картины, превратившиеся в черно-белые фотографии, где прекрасное, полное жизни лицо жены вдруг стало бледным. Дом потерял цвет, букет, стоявший всегда на столе и разносивший по комнате сладковатый аромат во все стороны, тоже стал бледным. Оно все стало бледным, потерявшим жизнь и превратившись во что-то иное, потустороннее и неживое.

Наконец, они начали сбавлять ход. Машина медленно снижала не только скорость, но и высоту, приближаясь все ближе к месту высадки.

Замызганная улица никак не изменилась с момента его последнего визита сюда. Мусорные баки все так же стояли переполненные доверху, окруженные небольшой кучкой разваленного мусора, перегоняемого с одного места на другое налетавшим изредка ветром. Запах вони, испарения. Кое-где пробегали крысы. Забавно — подумал Хью, забирая сдачу с такси и поглядывая как грызуны, видя его, совсем не боялись незнакомца, как будто чувствовали каким-то внутренним чутьем, что от него зла ожидать не стоит. А может давно привыкли и не боялись тех, кто не был для них ровней. Они хозяева этого места и нечастые вспышки болезней, нет-нет да напоминали всем остальным людям, с кем они проживают плечом к плечу.

— Старина, — прохрипел прокуренный голос. — Старина!

Хью увидел в гуще мусора одинокого бомжа. Его лицо покрывала обильная растительность из-под которой выглядывали карие глазки: маленькие, почти как у ребенка.

— Старина, — опять прохрипел бездомный.

— Чего тебе? — нехотя ответил Хью, поглядывая по сторонам. Улица была пуста, ну или так казалось из-за стоявшего смога и испарений, выползавших из-под земли зловещими сероватыми клубами.

— Дай бездомному пару рублей, а? Будь человеком. Это же не так много. У тебя хороший вид по сравнению со мной, ты неплохо одет, ботинки наверняка за несколько сотен. Что тебе стоит подать бедолаге всего пару рублей?

Хью продолжал осматриваться.

— Ты что, оглох?! — вдруг завопил бездомный громким голосом. — Я тут с голоду подыхаю! Дай пару рублей!

Доктор сделал шаг вперед, потом опустил руку в карман и достал оттуда несколько монет, сжав их в ладони и прямо посмотрев на своего собеседника.

— Ты давно живешь здесь?

— Поболее твоего.

— Имя Амади тебе о чем-нибудь говорит?

Бездомный откинул голову назад и замолчал. Ответа не последовало и спустя несколько секунд; вместо этого как будто заговорила его борода, затрепыхавшаяся под действием ветра. Стало холодно.

— Чернокожий мужчина, примерно моего возраста. Жил где-то в этом районе, но… — Хью повернулся вокруг себя, в очередной раз убедившись, что те, кто тут жил раньше предусмотрительно сняли любые навигационные элементы, в том числе названия улиц, номера домов, оставив только специфические символы серого цвета, ориентироваться по которым могли только знающие. Власть не смогла понять, что они означали и кто их оставляет, после чего попыталась все вернуть на место, однако столкнулась с вандализмом неизвестных, уничтожавших любые вывески и таблички уже на следующий день. — Но тут нет адресов, нет цифр.

— А зачем тебе? — с подозрением спросил бездомный. — Да и смысл этой затеи: Амади мертв. Убили его во время предпоследней облавы. Говорят напичкали свинцом по самое горло, когда тот отказался сдаваться.

— Что еще говорят?

— Хех, — рассмеялся бездомный и потер бороду. — Не-е-т, так дело не пойдет.

— О чем ты?

Приподняв драный кусок шерстяной материи, незнакомец вытянул из-под нее костлявую руку с длинными, не характерными для обычного человека пальцами.

— Сначала разожми свою руку, а я следом раскрою свой рот.

Хью бросил ему под ноги все, что сжимал в своей руке. Несколько кругленьких и звонких монет посыпались и побежали по грязному разбитому асфальту, закатываясь то под старые газеты, то в щели, вымытые дождями, то дальше по дороге, подгоняемые порывами ветра, налетевшего секундой ранее.

Бездомный не сдвинулся с места.

— Итак… — потянул Хью и сделал шаг вперед. — Где Амади?

— Не знаю, — совершенно спокойно ответил бомж.

— Ты издеваешься надо мной?

Незнакомец промолчал.

— Я ведь тебе заплатил.

— Нет, — отрицательно покачал головой бомж. — Видишь мои руки, — он вытянул вторую перед собой и повернул ладонью вверх. — Здесь ничего нет. Никаких денег. Только шрамы от лезвия бритвы, когда нужно срочно срезать клеймо, а в дверях уже стоит группа захвата. — Его смех перемежевывался с кашлем. — А еще следы от ожогов. Знаешь как это бывает? Ви-и-жу знаешь. Бывал ты у нас, помнишь еще те, старые недобрые времена, когда приходилось руками выгребать из чана с дерьмом химические отходы, а потом промывать щелочью, чтобы от них еще что-то осталось. — Теперь его смех стал совсем неприятным и угрожающим. Хью отошел и посмотрел по сторонам. Вдалеке промелькнула чья-то фигура. Задержавшись всего на секунду у поворота, она мигом понеслась в противоположном направлении и скрылась за дверями. Взмыла к небу стая ворон.