Симплегады - [4]

Из полутьмы двора они шагнули в мертвую темноту комнаты. Яркий люминесцентный свет с непривычки обжег глаза. Мендель догадался – пришли. И тогда, загнанный в угол, там, взаперти, он по-настоящему понял, что происшедшее очень серьезно.

Убежать ему не удастся, не стоит и пробовать. Уговоры, слезы и прочее – не те перед ним люди, которых можно пронять слезами. И ведь загнал его черт в тот склеп с амбразурами! Спрятался от дедушкиного урока! И всего-то час, один час за весь день надо было сидеть и слушать, как дедушка втолковывает ему, дураку, свою древнюю книжную премудрость. Кого он вчера ему начал? Достоевского? Толстенную скучную книгу. С ума сойти! И таких книг у деда полдома. Единственное, что у него есть, – это он, Мендель, да книжная пыль на полках, больше ничего. Странный у него дед. Зануда, упрямый, как он сам. Но ведь родной, больше у Менделя никого нет. Дед да он. Родителей своих Мендель не помнит, он никогда их не видел. Дед говорил, они погибли, когда Менделю было год с небольшим. В тот год многие погибли, была страшная бойня – иначе не назовешь. Они с дедом чудом остались живы. Их вытаскивали из дома добровольцы-спасатели, добрые люди. И спасли.

А теперь дедушка там, дома, один. Злится, наверное. Ждет его, упрямого дурака. Ждет и не знает, в какую этот упрямый дурак попал переделку.

Мендель сидел в клетушке на стуле у голой стены. Главный куда-то ушел, двое подручных, подремывая, ждали его возвращения. Отсутствовал он недолго. Вошел и, кивнув Менделю, уселся на стул напротив.

– Знаешь, дружок, просто так я тебя отпустить не могу, уж извини. Придется тебе немного на нас поработать. Выслушай-ка одну историю. Слушай внимательно, от этого кое-что зависит. Ты понимаешь?

– Да.

– Так вот. Сегодня весь город смотрит, как великий кубинец Бодио ломает крылышки нашему неоперившемуся «Птеродактилю». Ты это знаешь. Теперь, второе. В одном месте, пока я тебе не скажу, в каком, имеется некая хитроумная вещица. Называется она – хронощуп. Слышал? Очень простое название. От тебя, малыш, требуется вот что. Прийти в это место, вежливо постучаться и сказать: "Здравствуйте, дорогие дяди. Дайте мне, пожалуйста, на время этот ваш хронощуп, очень, мол, нужно. Они тебе его, конечно, дадут, как не дать. Во-первых, ты еще малолетка, а самое главное – теперь слушай внимательно – потому что дяди эти будут, мягко говоря, неживые. Мертвые будут дяди. А мертвыми им поможет стать один маленький человек по имени Мендель Рутберг. Ты.

Мендель все понять не мог, шутит он или говорит серьезно. Глаз у главного не было видно, губы открывались ровно настолько, чтобы выпускать слова. Тон, с каким он их выпускал, был очень уж глуповатый. Так что сказанное вполне могло оказаться очередной порцией страха, поданного под шутовским соусом.

– А? Каков план?

Менделю показалось, что человек сейчас его похлопает по плечу, и, правда, тот сделал похожее движение, но хлопать не стал. Он повернул на левом запястьи зажим, потом ладонями коснулся наушников и легонько их покачал. Возможно, он массировал уши.

– Если хочешь знать, мы давно ищем смелого парня, вроде тебя. Не каждый бы решился торчать в той дохлой коробке, из которой мы тебя вытащили. Да еще держать на прицеле таких ребят, как Шнек и Маленький. И внял, как говорится, Господь молитвам нашим и послал Менделя Рутберга нам в утешение. Так-то, малыш. Такие дела. Отказаться у тебя не получится. Видеть ребят в работе – это одно, за это еще можно простить. А то, что ты сейчас от меня услышал, это слишком серьезно. Так что, братец, выбора у тебя нет. Вернее, выбор один. Или это мое предложение. Или… – Ладонями, словно крылышками, он помахал над плечами. – Надеюсь, ты понимаешь? Между прочим, не такое уж оно страшное, это мое предложение. Тебе даже делать почти ничего не придется. Одна минута страха, пока они разберутся что к чему, – и все. Дальше – наша забота. А ты – сделал дело и гуляй, где хочешь. Никто не подумает, что дело обделал какой-то малолетка, Мендель Рутберг.

Человек говорил убедительно, видно было, что он любитель поговорить. А Мендель сидел и вроде бы слушал. Но он слушал плохо и мало что из услышанного понимал. Он мучительно думал, чем же все это кончится, скорей бы уж чем-нибудь все это кончилось, не век же ему здесь сидеть и слушать слова сумасшедшего.

– Ты молодой и неопытный, у тебя должно получится. А мы – все мы свеченные-пересвеченные. Одного Шнека два раза приговаривали в вышке, оба раза заочно. Так что, малыш, как ни верти, теперь вся надежда на тебя. Конечно, электронный пропускник тебя поначалу остановит, но не беда. Стой спокойно и жди. Главное, в этот момент не наложить в штаны сверх меры. А не то тамошняя электроника такая привередливая, что реагирует даже на запах. Так вот, ты скажешь, что малолетний, тебе восемь лет, и тебе нужно сказать кое-что про… ну, к примеру, про Купчинского Душителя. На него они клюнут. И еще скажи, что у тебя есть что им показать. Это на случай, если дверь не захочет открываться. А дальше, когда тебя впустят, совсем просто. На ладони у тебя будет вот это.

Он вытащил из кармана небольшой круглый предмет с мутным глазком посередине. Вещица размером с пуговицу не казалась опасной. Главный несколько раз подбросил ее на ладони, словно монету, и каждый раз она падала глазком вверх.