Симфонии двора (сборник) - [15]

На премьеру прорывается толпа.

Вот что значит точно выбранная поза.

Вот что значат эти слюни до пупа.

Первый приз. Режиссер – маг.

Возвести его тотчас в сан!

Ведь он с искусством совершил акт.

А вот дите уже родил сам.

1986 год

КОЛЫБЕЛЬНАЯ НАЛЕТЧИКА

Спи, спи, милая.

В окна выйду я.

Стучат в пролетах сапоги.

Спи. Ночь выпита.

За мной по пятам

Невозвращенные долги.

За мной гуляет МУР –

И вот почти что выпас.

Дворняга верная меня

Ни в жизнь не выдаст –

С давнишних-давних пор

Мы с ней почти родня –

Один и тот же двор

У ней и у меня.

Спи. Я вымелся.

Пульс весь выбился.

Они у скважины дверной.

Родного родней

Верной парой мне

Шестизарядный вороной.

И коль ворвутся в дом,

Их тут же хватят корчи.

Прости, хорошая, но

Будет сон испорчен.

Я мог бы им, клянусь,

Сквозь дверь устроить бой,

Но ухожу – боюсь

Спугнуть твой сон пальбой.

Спи. Спи, дурочка.

Темень в улочках.

Звезда свинцовая – в картуз.

Горло рвет ЧК:

«Взять налетчика!»

Пришит на мне бубновый туз.

И все же в траур тиснут

Мой портрет нескоро –

Я возвернусь, клянусь вам

Честным словом вора.

Ну, а теперь – спешу.

Не зажигайте свет,

Покорнейше прошу,

Пока простынет след…

1986 год

КОСОЙ

Она стригла ему волосики

И ножницами – чик-чик-чик –

Пырнула в глаз, и стал он косенький –

Хоть стой, хоть падай, хоть кричи!

Свою вину она тогда уже

Сняла, хоть, в общем, неспроста

Пырнула в глаз. И стала замужем.

Заместо Красного Креста.

А после жалила осой:

– Ты искалечил жизнь мою!

Забрали черти чтоб тебя

В машину с красной полосой!

Косой!

Проси покоя – не допросишься.

И угождай – не угодишь.

То, мол, чего все время косишься?

То что, мол, в оба не глядишь?

То камбалой косою выглянул,

То глаз закатишь – как циклоп.

Второй тебе хоть кто бы выклюнул,

Чтоб не выкатывал на лоб!

Ой, поплатилась я красой,

Сгубила молодость мою!

Забрали черти чтоб тебя

В машину с красной полосой!

Косой!

Скандал по поводу по разному –

Какой уж в доме тут – «глава».

Мужчине трудно одноглазому,

Когда у бабы целых два.

От оскорблений невменяемый,

Неполноценным быть устав, –

«Давай-ка, стерва, уравняем мы!» –

Сказал он, ножницы достав.

Я перед господом, босой,

Уж оправдаюсь как-нибудь,

А ты, косая, не забудь:

Не щеголять тебе красой,

Косой!

1990 год

КРАСИВАЯ

Шел я как-то поздней ночью,

А вокруг – хулиганье!

В общем, все, что помню точно –

Заступился за нее.

Но лишка перестарался –

Сам себя не узнаю, –

Как до перышка дорвался –

Сел на черную скамью.

А на скамье сказал: «За все –

спасибо» – я, –

«Вы мне простите мою грусть.

Ведь вы красивая. Ведь вы

красивая.

Я к вам когда-нибудь вернусь».

А потом в фуфайке черной

Гарцевал я по плацу.

Но судьбе моей никчемной

Были слезы не к лицу.

А когда пришло пол-срока

Я черкнул ей на авось,

Что, мол, было бы неплохо

Не идти по жизни врознь.

А в том письме сказал: «За

все – спасибо» – я, –

«Вы мне простите мою грусть.

Ведь вы красивая. Ведь вы

красивая.

Я к вам когда-нибудь вернусь».

За весной промчалось лето,

А за осенью зима.

И осталось без ответа

Три больших моих письма.

Продолжал я их писать бы,

Да прислал мне аноним

Ее снимочек со свадьбы

С этим фраером ночным.

2003 год

ЛАСТЫ

А как у нас по лагерю речка вдоль текла,

А на вольном береге девочка ждала.

Друг мой Колька клеил ласты – целил

на побег,

Да сдали Кольку активисты – восемь

человек.

Ласты да ласты, зря вас клеил я,

Тапки пенопластовыя.

И пошла-поехала жизнь его вразнос,

Двинул ближе к северу он под стук колес.

И в хмелю этапу хвастал: «Шел бы

я в побег,

Каб не сдали активисты – восемь человек».

Ах, сидеть уж больно долго при такой вине.

И нырял он стилем вольным с берега

во сне.

И гулял во сне не раз, как белый человек,

Каб не сдали активисты мазу про побег.

А девушка заплакала и пошла под плач,

А за ней конвойный увязался вскачь.

А она ему: «Патластый, ты не лезь в петлю,

Убери, паскуда, ласты – Кольку я люблю!»

2001 год

ЛЕТЧИК

Он был вор по кличке «Летчик»,

По соседству в доме жил

И, вот так, промежду строчек

Он со мною не дружил,

Угрожал он мне не мало

Из-за девочки одной.

Я б разбил ему хлебало,

Да он очень был блатной!

Хоть я был в годах моложе,

Легкий путь не выбирал,

Воровать умел я тоже

И на «гоп» немного брал,

А он летчик был законно,

Откликался без понтов –

Восемь раз летал с балкона

От хозяев и ментов.

Но, однажды, за стаканом

Мы смогли уразуметь,

Что негоже уркаганам

Из-за бабы спор иметь.

И пошли мы с ним на дело,

В этом пьяном кураже,

Брать одну фатеру смело

На девятом этаже.

Но прогресса достиженье

Шло за нами по пятам –

Пробежало напряженье

По сигнальным проводам,

И случилось злое чудо –

Набежали мусора,

И я понял, что отсюда

Ноги делать нам пора.

При стечении народа

Жизнь поставлена на кон! –

Нам осталось для отхода

Только небо и балкон,

А он медлил все, зараза,

А потом и вовсе встал,

И сказал, что он ни разу,

Бля, с девятых не летал.

А когда сломали двери,

Он и глазом не моргнул.

А я решил: судьбу проверю! –

И с балкона вниз порхнул –

Лишь бы цел был позвоночник,

Остальное нарастет.

Я лечу, гляжу, как «Летчик»

Вниз в браслетиках идет.

В общем, нам теперь дорога,

Что в пять годиков длиной, –

Может дали бы немного,

Да уж очень он блатной.

Ну, а та, из-за которой

Мы рубились сгоряча,

Вышла замуж не за вора.

Говорят – за скрипача.

2004 год

ЛИФТЕРША

Жила в полуподвале

Лифтерша тетя Валя,

А с нею вместе взрослый жил сынок.