Сильвия - [86]

— Мак!

— Да, Сильвия?

— Какой вы странный. То можно подумать, вы самый обыкновенный проходимец из тех, каких тут у нас полно, а то вдруг совсем другое впечатление оставляете…

— Видите ли, Сильвия, отец мой еще там родился, в Шотландии. И я от него кое-что перенял, манеру говорить тоже. Хотя, что там. Короче, я почти всегда стараюсь говорить правду, так что вы напрасно думаете…

— Так вы знаете, что я думаю?

— Мне кажется, да, хотя не уверен.

— Да, вы правда странный, — улыбнулась она. — Знаете, что мне в вас нравится?

— Нет, — сказал я. — Но хорошо, хоть что-то нравится.

— Не что-то, а даже очень многое. Например, как вы разговариваете и как на меня смотрите, и лицо у вас приятное, простое, сразу видно, о чем вы вот сейчас задумались, так что непонятно, как вы умудряетесь играть в покер, например, или работать детективом.

— Да плохой я детектив, совсем плохой, — усмехнулся я.

— Но больше всего мне нравится, что вы ко мне с расспросами не пристаете, не пытаетесь про меня выяснить, чем я еще занимаюсь, кроме стихов, и кто мой муж, и есть ли он вообще, ну и так далее.

— Сами скажете, если захочется.

— Почему вы так уверены?

— Потому что так и есть.

— Мак, — прошептала она, — но кто вы такой, наконец?

— Я же вам сказал.

— Перестаньте. И зачем было врать про этого профессора Маллена?

— Про него я не врал.

— Тогда вот что: сегодня же вечером едем к нему, и если вы мне соврали, не сносить вам головы.

— Уж это несомненно, — засмеялся я.

Глава V

Мы поехали по бульвару Вентура, остановились у закусочной, и, отыскав в телефонной книге номер Маллена, я ему позвонил. Половина пятого. Он оказался дома, и так мне было приятно услышать в трубке его ласковый голос: «А, старый знакомый, ну конечно, я вас помню, Пинкертон, очень рад, что вы опять объявились, а то от детишек и от коллег этих своих скучных уж совсем деваться мне некуда». Я ему сказал про Сильвию Вест, и он пришел в восторг: ну видите, просто замечательно выходит. «Только не сегодня, Маклин. Сегодня у меня вечером занятия. Как насчет завтра? Приходите с ней на ужин, ладно?»

— Я-то с радостью. Но надо спросить мисс Вест. Не знаю, сможет ли завтра вечером она. — Она пила колу, присев за стойку. Я окликнул ее из дверей автомата, получил заверение, что завтра ее вполне устраивает, и сообщил Маллену, что мы придем. Добавил: «Слушайте, Маллен, окажите мне маленькую услугу».

— Маленькую — пожалуйста, Маклин. А вот о чем-то серьезном меня просить бессмысленно.

— Тогда вот что: не надо при ней вспоминать, как я к вам в тот раз приставал, выясняя всякие профессиональные вещи. Короче, я к вам пришел просто как любитель поэзии, прочел ее книжку и решил поговорить со специалистом, хорошо?

— Договорились.

Я поблагодарил, пошел к Сильвии.

— Ловкач вы, однако, — сказала она. — Хорошо меня подловили с этим Малленом. Знаете ведь, что поэзия для меня слабое место, вот и пользуетесь.

— Не буду больше, — пообещал я. — Постараюсь.

Мы пошли к машине и, пока ехали к океанскому берегу, минут десять не обменялись ни словом. Я ждал, чтобы заговорила она. Куда мы направляемся, я не имел ни малейшего представления.

— Да, вот что с людьми делает поэзия, — заговорила она, наконец. — Всего несколько часов, как познакомились, а уже исповедуюсь перед вами, словно вы пастор. Черт бы вас подрал!

— Это уж точно, — согласился я.

— Не надо со мной в остроумии упражняться, Мак.

— Вы тоже какая-то странная, знаете ли. Хотя мужчины вам отвратительны, держитесь вы с ними превосходно.

— Тоже мне, психоаналитик нашелся.

— Просто жалкая попытка, извините.

— Еще бы, психоанализ для вас высший авторитет, тем более что и трудов никаких не требуется. Мужчины, видите ли, мне отвратительны. И сразу все понятно. Вы мне правда нравитесь, Мак, но иной раз смотрю — ну и негодяй же вы.

— Совершенно правильно. Как и все остальные мужчины, я порядочный мерзавец. Даже немножко больше, чем другие.

Она усмехнулась.

— Напрасно рассчитываете, что я вас разуверять примусь. Сначала еще посмотрю. А с чего это вы взяли, что мужчины мне отвратительны?

— Да так, догадался.

— А я-то думала, вы умный.

— Увы, не могу похвастаться.

Еще несколько минут царило молчание.

— Не принимайте близко к сердцу, Мак, — сказала она, наконец. — Знаете, я быстро срываюсь и тогда такое могу ляпнуть, ужас просто, но зато и отхожу быстро. Сама не возьму в толк, что со мной.

— Это я вас спровоцировал.

— Нет, Мак, перестаньте. Вы прекрасно держитесь, спасибо вам.

Вот так оно все и шло, и я уже не пытался ничего наперед рассчитать, вообще ни о чем не думал, просто чувствовал, все получается, как и должно получаться, и только так все должно между нами идти дальше, и что никто больше не способен вызвать во мне такого чувства, и что она единственная женщина в мире, которая по-настоящему моя. Не в том смысле, что она мне принадлежит, потому что принадлежать она не будет никому, ведь слишком в ней укоренело и это отвращение, и эта болезненность. И даже не будь я нанят Фредериком Саммерсом, оплачивавшим мои услуги, все равно никогда Сильвия ко мне не прониклась бы полным доверием и пониманием, как и к Фредерику Саммерсу, да и вообще ни к кому…