Силиконовая любовь - [43]
— Что с ним?
— Он принимал «экстази» и сейчас находится в ужасном состоянии, он себя не контролирует, бредит.
Президент не задавал других вопросов, попросил подождать, пока свяжется со знакомыми врачами. Через десять минут он перезвонил:
— Я договорился. Доктор Райт из клиники «Седар» готов вас принять. Если не можешь отвезти его сама, давай адрес, за ним приедут из больницы.
— Спасибо, не знаю, что бы я делала без тебя.
Через некоторое время зашли двое мужчин в белых халатах. На убеждения поехать вместе с ними Николя не реагировал, молчал и исступленно смотрел в одну точку перед собой. Когда медики наклонились к нему, чтобы взять под руки, Николя завопил по-звериному:
— Отдайте мой ноутбук, мое подсознание хранится на жестком диске! Без компьютера я умру!
Вырвавшись из рук врачей, Николя, как загнанный зверь, начал метаться по комнате. Те набросились на него, схватили за руки и ноги и понесли бессильно брыкающееся тело к машине. Николя продолжал кричать в истерике:
— Я тебя ненавижу! Ты во всем виновата. Ты испортила мне всю жизнь!
Джоанна наблюдала за происходящим, цепенея от ужаса. Когда крики были уже слышны на лестничной площадке, она взяла ноутбук и направилась к выходу, не удостоив взглядом Пенелопу и Сэмми, которые отсиживались на кухне.
Джоанна села в «скорую помощь». Боковым зрением она видела, как врачи привязывали Николя кожаными ремнями к медицинской каталке. Потом ввели в вену транквилизаторы. Она сидела в стороне, боясь взглянуть на сына, чтобы не вызывать очередного всплеска агрессии.
«Скорая помощь» мчалась по улицам, мигая проблесковыми маячками. Николя заснул. Джоанна нерешительно взяла его руку в свою и не выпускала ее на протяжении всей дороги в клинику. С лица сына исчезло нервное напряжение, он лежал спокойный, как ангел. Но сон был не в силах перечеркнуть недавно пережитую трагедию.
Николя повезли к грузовому лифту, а Джоанна осталась в приемном отделении, чтобы заполнить необходимые бумаги. Нового пациента поместили в большую палату с двумя кроватями. Расспросив, как туда пройти, Джоанна быстрым шагом двинулась по коридору в указанном направлении. Когда она вошла в палату, медсестра переодевала спящего Николя в больничную пижаму. Накрыла простыней и удалилась, оставив Джоанну наедине с сыном. Через некоторое время зашел доктор Райт. Видя, что больной начал приходить в себя, попросил Джоанну выйти из палаты. Она вышла. Стоя у двери, прислушивалась к звукам, доносившимся из комнаты. Сначала было тихо. Потом послышались всхлипывания, жалобные просьбы Николя отпустить его, крики становились все громче и истеричнее:
— Я в порядке! Это происки моей матери! Я должен вернуться в университет, мне нужно быть на занятиях.
Медсестра со шприцем в руках вошла в палату и вышла через пару минут. Николя перестал кричать, слышались только тихие и неразборчивые слова врача. Джоанна внимательно вслушивалась, но ничего не могла понять.
Из соседней палаты вышла женщина среднего возраста, на нее опиралась болезненно худая девушка с впалыми щеками и отсутствующим взглядом. Они начали медленно прохаживаться по коридору. Девушка передвигалась еле-еле, делая короткие и неуверенные шаги, словно боясь упасть. Время от времени она останавливалась, чтобы отдышаться. Когда они проходили мимо, Джоанна поздоровалась, с сочувствием посмотрев в глаза женщине. Та горько улыбнулась в ответ. В палату к Николя вновь вошла медсестра, в этот раз она несла с собой капельницу.
Наконец вышел доктор и пригласил Джоанну пройти с ним в кабинет.
— У вашего сына совершенно определенные симптомы шизофрении. Злоупотребление кокаином и другими наркотиками спровоцировало необратимые процессы в мозгу Николя. Необходимо подвергнуть его сложной и продолжительной терапии.
Джоанна сидела напротив профессора Райта в просторном светлом кабинете, на стенах которого были развешаны фотографии в рамках, запечатлевшие улыбающегося доктора на яхте, на лыжах в горах, возле гоночной машины. Здесь же висели фотографии его жены и детей.
Джоанна сидела молча, ожидая от врача более конкретных рекомендаций.
— На первые три дня я прописал вашему сыну транквилизаторы, чтобы он набрался сил и успокоился. Потом мы продолжим лечение более сильными препаратами, а также подвергнем его электрошоковой терапии.
В этом месте доктор сделал паузу, чтобы придать больше значения своим словам и посмотреть на реакцию Джоанны.
— Если мы будем следовать такой схеме лечения, надеюсь, пациент выздоровеет, хотя не могу дать никаких гарантий, когда это произойдет. Во многом это зависит от ваших финансовых возможностей.
Джоанна вопросительно взглянула на доктора.
— Да, вы правильно поняли: терапия, о которой я говорю, чрезвычайно дорогая, как, впрочем, и само пребывание в этой клинике.
Доктор так просто говорил об электрошоке и мощных психотерапевтических препаратах, словно речь шла об одной таблетке аспирина. Но Джоанна понимала, что эта терапия применяется в крайних случаях, при самых острых формах психического расстройства. Ее удивило и насторожило, что врач не предлагал никакой психологической поддержки, не узнал причины, приведшие Николя в такое состояние. Она была уверена, что беседы с психологом будут более полезны сыну, чем лекарства и электрошоковые удары.
