Сила желания - [11]

Следующие полчаса мы провели в дороге.

Разгоняя воздушной подушкой мелкую дорожную пыль, трассер нёсся по многорядному наземному шоссе навстречу громадинам мегаполиса, медленно выраставшим вдали на фоне нежно-розовой линии восхода… В городе такого восхода уже не увидишь, есть районы, в которых на нижние этажи солнце не попадает даже в полдень. Царство вечного сумрака, разбавленного светом уличных фонарей, торговых и офисных витрин… С открытым верхом было прохладно, но мне нравится такая погода, так как больше всего в жизни я не люблю жару. Справа и слева мелькали сребролистые деревья ладжи, своими треугольными стволами стального цвета вызывая во мне, некоренном жителе, привычное недоверие в своём естественном происхождении. Через каждые пятьсот метров мимо проносились размещённые вдоль обочин голографические экраны размером пять на пять метров, по которым шла запись народных гуляний в общественных парках в честь Праздника Власти. Нынешний фестиваль по искусству Мобра[2] закончился приходом к власти координатора из Правящего Дома Коллок, так что на эту радугу[3] в моде будут преобладать шафрановые цвета и оттенки этого Дома – одежда, мебель, расцветка машин и интерьеров зданий. Плюс цвет года – красный. Естественно, только для простонародья, аристократы никогда не меняют своих родовых цветов.

Сверху на ярусах воздушных трасс мелькали глайдеры самых различных модификаций, на что я привычно не обращал внимания – люблю прокатиться по-простому, наземным транспортом, и никогда не отказываю себе в столь малом удовольствии. После сорока лет относительно благополучно завершившейся службы мне некуда было торопиться… Руководствуясь указаниями Менги, я остановил трассер возле неприметного ресторанчика, разместившегося в полуподвале ничем не примечательного стодвадцатиэтажного здания – «улья», и поставил управление «Бегущей пантеры» на блокировку. За дверью под вывеской, как выяснилось, скрывался маленький уютный зал, в котором стоял приятный полумрак вкупе с не менее приятной тишиной. Шесть столиков, простых, без электронной начинки, поверх – аккуратные скатерти. Редкостная картина. Чуть дальше располагалась высокая стойка с многочисленными стеклянными полками, на которых красовались старинные бутылки с разнообразными спиртными напитками. Развешенные по стенам экраны – имитаторы окон, транслировали живописные виды природы с разных точек планеты. Дешёвка. Лично мне приглянулась левая стена, полностью отведённая под прекрасно выполненную имитацию известнейшего водопада западного полушария планеты – Асопского Переката. Тонкие струйки воды сбегали по причудливо изрезанной скалистой поверхности и с тихим журчанием вливались в небольшой бассейн, устроенный в полу.

Проклятье галтов, да мне понравилось здесь с первого взгляда!

Ресторанчик на поверку оказался таким тихим и уютным, точно располагался не в центре грязного, зачумлённого района, носившего вполне соответствующее название – Серый Утёс, а посреди какого-нибудь зажиточного пригорода, вроде Осенней Рощи или Восходящего Солнца, в небоскрёбах которых целые этажи отведены под прогулочные зоны с вечно цветущими парками, с зелёными лужайками и искусственными водоёмами.

Да уж, когда из года в год приходится мириться со стеснёнными жизненными условиями, то поневоле начинаешь ценить комфорт и уют где бы то ни было. Я одобрительно хмыкнул, перехватил насмешливо-вопросительный взгляд Менги, молча ожидавшей моей реакции, а затем отправился прямиком к крайнему столику, располагавшемуся возле бассейна. Черепахи и рыбки неторопливо плавали в кристально-чистой воде, сквозь которую отлично просвечивало дно, выполненное в виде миниатюрного садика с настоящими цветами, камешками и ракушками. Надо же, подобной роскоши мне ещё не доводилось видеть в столь захудалом районе. Интересное местечко. Эта «Закусочная Чена» явно под чьим-то влиятельным патронажем. Уж не Немета ли, хозяина Серого Утёса?

– Когда-то я частенько здесь бывала, – пояснила Менга, обводя помещение рукой.

Я сдержанно кивнул. Царившая в ресторанчике атмосфера всеобъемлющего покоя импонировала моему внутреннему состоянию, не хотелось нарушать её лишним словом. Как я уже говорил выше – не люблю попусту открывать рот, предпочитаю обходиться минимумом слов и жестов. Так что подруге частенько приходилось говорить за нас обоих.

Логично было предположить, что раз здесь все выполнено под старину, то и обслуживать посетителей должен живой официант. Пока я никого не видел и ничьих эманации не ощущал – что ж, подождём. Мы ведь никуда не торопимся.

Я не спеша уселся за столик лицом к бассейну, чтобы лучше видеть обитавшую в нем живность, а Менга села напротив, спиной к «водопаду», но обзора все равно хватало. Утро начиналось славно. Журчание воды и неспешные, плавные движения животных привносили некую умиротворённость. Здесь и впрямь неплохо будет оттянуться. А раз Менга знакома с порядками в этом заведении, то пусть она и распоряжается…

Но тут случилось нечто, заставившее меня насторожиться.

Должен заметить, что я природный эмпат, как почти каждый уроженец Шелты. Чувствовать эмоциональный фон окружающих для меня все равно, что для других дышать. И при этом мне совсем не обязательно видеть объект своего восприятия – будь то человек или чужой, не из гуманоидов. Но тут то ли мои природные способности задремали, то ли хозяин ресторанчика тоже принадлежал к числу эмпатов, умевших гасить личный эмофон, не знаю уж, но только в помещении, где никого, кроме меня и Менги, не было, прямо возле нашего столика, вежливо улыбаясь, стоял невысокий старикан, седой и морщинистый. Испещрённая пигментными пятнами кожа серовато-землистого цвета красноречиво свидетельствовала о том, что работать ему приходилось много, а бывать на свежем воздухе – редко. Но белый накрахмаленный передник поверх новенькой серой робы слегка освежал его замшелый вид.