Сила веры. Сила любви - [12]

Собственного малыша мне оставалось носить еще 2 месяца. Но сказавшиеся треволнения не стали дожидаться этих сроков и воды отошли прямо в Маверике. Хозяина Форда это не испугало. Он принимал роды не только у кошек и собак, но и у более крупных животных. Его испугал срок. Но я смотрела на него такими щенячьими глазами, полными надежды и слез, что его руки перестали дрожать. Он стал суров и собран:

— Ребенок родится живым, здоровым и крепким. Обещаю.

И когда тот родился, меня покинул элементаль Огня и дурнота на экзорцистов. Я больше не чувствовала тошноты в присутствии Владимира. Наш сын был полуинквизитор–полухранитель. И чувствовать к нему я могла только одно чувство — любовь. Теперь меня ждало выздоровление ноги и Алтай.

— Знаешь, — сказал Владимир, — теперь, когда вас так много, вы определенно должны переехать в мой особняк.

И в первый же день в особняке, несмотря на больную ногу, мы занялись волшебным одуряющим актом любви, которому уже не мешала никакая дурнота.

— У тебя обязательно будет другая свадьба, любимая. Самая лучшая из свадеб, — шептал мне Владимир.

А я обнимала его нежно и крепко. И целовала–целовала–целовала так, как будто он последний мужчина на земле. Я ему так и не сказала, кто будет принесен в жертву, чтобы вернуть перворожденных элементалей Земле. Я очень любила его сейчас, и была очень счастлива. О плохом думать совсем не хотелось.

12

На Алтай мы решились ехать только через два года. За это время нас приняли в Орден Инквизиции. В основном из–за Серафима, мы назвали так нашего с Володей сына. Потому что это имя означает Огненный. Он прекрасно управлялся и с очищением верой, и с огненным элементалем. И ни одна сила не конфликтовала с другой. Более того, без всякого экзорцизма он лишал огненных ведьм сил. Мы с дочкой, Анилой, тоже можем забирать силы своих элементалей у других ведьм. Имя дочки означает Воздух, Ветер. Она не была нам родной по крови и ей становилось плохо в присутствии инквизиторов. Она еще не нашла своего кармического преследователя, и слава богу. Но когда ее элементаль вернется Земле, дурнота пройдет. Памятуя о свой ноге, я запретила Вельке учить Анилу летать. Но иногда, они все равно летали. Низко–низко над землей. И девочке это нравилось. Однако, скоро дети расстанутся с элементалями навсегда. И всё забудут, как сказку. Хорошо, что они только дети. О жертве Владимиру я так и не сказала. На Алтай мы приехали весной. Санаторий «Транссиб» в Алтайском крае на курорте Белокуриха был центром курортной зоны. Тишина, покой и роскошь. Двухэтажный корпус, лечебно–оздоровительный центр, бассейн, тренажерный и бильярдный зал, сауна с комнатой отдыха, каминный зал, зимний сад, зоны игр и отдыха. Питание 3‑х разовое в престижной столовой. Мы сняли там два сообщающихся люкса. Собственно, самый дорогущий санаторий на Белокурихе. Но только туда нас пустили с Масей, после того как Володя поговорил с управляющим.

Затем мы оставили детей под присмотром гостиничных нянь и элементалей. И поехали искать нормального проводника. Выбор мест, кишевших возможными алтайскими проводниками с турбаз, в Белокурихе был большой. Но, мы еще решили заехать в Бийск и Горно — Алтайск, по наитию, на всякий случай. Время, проведенное с Володей и детьми за общей работой, сблизило нас. Я все–таки бросила свой фитнес–центр ради малооплачиваемой работы в его ветклинике. Вернее, клиника то оплачивалась хорошо, а гомеопаты у нее оплачивались плохо. Потому что хозяин слишком много тратил на благотворительное лечение. Но деньги никогда не властвовали надо мной. В жизни совсем другие вещи делают человека по–настоящему счастливым. Сейчас, когда любимые глаза–звезды смотрели на меня, сердце умильно замирало и пыталось растаять от невыразимой нежности и беспредельного счастья. А владелец этих прекрасных глаз пытался дотянуться до меня чтобы поцеловать. Я боялась, что он во что–нибудь врежется и умоляла его этого не делать. Тогда он останавливал машину и целовал–целовал меня без остановки так, что становилось трудно дышать. Как будто чувствовал что–то…

Навстречу нам ехал черный джип и смердило оттуда демонами. По меньшей мере, тремя. Элька рассыпал острые металлические камни–шипы на дороге. А под ногами Владимира расцвел синий молитвенный круг. Но Хаммер съехал с дороги раньше Элькиных шипов и из окна замахали чем–то белым:

— Они сдаются в плен?! — недоумевала я, — разве такое бывает? Что же с ними теперь делать?

— Разберемся, — спокойно сказал Владимир и, покрытый молитвами с ног до головы, отправился к джипу.

Взяв из рук демона белый лист, он пошел обратно ко мне, а я орлицей следила за его спиной. Но после того, как демоны отдали лист моему мужу, они развернулись по полю, выехали на шоссе в обратную сторону и моментально исчезли. Элька расстроено втянул шипы обратно в землю.

— Что это? — спросила я.

— Это карта. Крестиком обозначен дом хранительницы Воды.

— Вот дела… С чего это демоны так раздобрились? У них же обычно зимой снега бесплатно не допросишься.

— Мы убираем их конкурентов. Стихийных ведьм. И они решили ускорить этот процесс.